Я не верю

Окинув профессиональным взглядом приёмное отделение и убедившись, что я здесь не нужна, со спокойным сердцем направляюсь к лифтам. Войдя в кабинет заведующего, я на мгновение замираю в дверях.

– Ничего себе, – шепчу я, смотря на заваленный бумагами стол Мартынова. Так и хочется закрыть дверь и уйти, но я сама вызвалась помочь. Присаживаюсь за его стол. Карточки огромными стопками лежат на столе в хронологическом порядке, строго по датам. – Хоть на этом спасибо, Олег.

Передо мной десять стопок карточек с шестнадцатого по двадцать пятое число. Вооружаясь клеем, я приступаю к работе. Дойдя до девятнадцатой даты, моя рука зависает над картами. Это тот злосчастный день, когда я допустила ошибку. И как мазохист хочу ещё раз разбередить эту рану. Перекладывая карты пациентов, я ищу карту именно того мужчины: Гренц, Урицкая, Рязанов, Титова… Рубан. Вот он. Дрожащими пальцами я открываю его карту. Беру в руки бланки анализов, перечитываю. Дохожу до нужного и в графе результат вижу – отрицательный.

– Не может быть такого, – шокировано говорю сама себе. – Я своими глазами видела положительный результат.

Беру этот листок и спешу в лабораторию. Меня бьёт мелкой дрожью, я в растерянности. Мимо меня проходят две медсестры и здороваются. Но я не заметила. Я спешу к заветным дверям с табличкой «лаборатория».

– Анна Степановна, мне нужна ваша помощь, – с ходу, забыв поприветствовать, я озвучиваю, зачем пришла.

– Доброе утро, Оленька, – встречает меня миловидная хрупкая женщина лет пятидесяти. Анна Степановна очень добрый и отзывчивый человек, никогда никому не отказывает в помощи. Она привстает со своего рабочего места и озадаченно окидывает меня взглядом. – Что у тебя произошло? Шоколадку будешь?

– Нет, – отказываюсь я от лакомства, которое лежит на столе. – Вот анализ – протягиваю ей бумажку, что сминаю пальцами.

– И… – недоумённо смотрит она то на бумагу, то на меня.

– Путаница какая-то. Я сама лично видела результат анализа этого пациента. А сейчас на этой бумажке указана другая информация, – тараторю я, как из пулемета.

– Ты чего так разнервничалась? Садись-ка. Сейчас разберёмся, – снова протягивает мне молочный шоколад. – Ешь.

Я послушно сажусь на стул и отламываю дольку шоколадки. Запихиваю в рот, но не жую. Такое ощущение, что рецепторы в моём рту атрофировались, шоколад напоминает по вкусу резину. И я держу его из чувства тактичности, хоть и выплюнуть безумно хочется. Горечь и тошнота подступают к горлу.

Анна Степановна очень внимательно смотрит в монитор компьютера, проверяет базу.

– Всё верно, Оленька. Этот результат принадлежит Рубан Евгению Александровичу.

– Но…

– Ты, скорее всего, видела результат анализа его жены: Рубан Елены Алексеевны. У неё как раз положительный.

– Но… – снова повторяю я, лишившись дара речи напрочь. В моей голове сейчас такое творится.

– Оля, что происходит? На тебе лица нет.

И тут меня прорывает, слёзы облегчения катятся по щекам. Женщина встаёт со своего стула и, налив стакан воды, подходит ко мне. Присаживается рядом, по-матерински обнимает. И я рассказываю ей всё, потому что знаю, что она женщина честная и язык умеет держать за зубами.

– Ничего себе история, – шепчет Анна Степановна, вытирая с моих щёк слёзы. – Ты не переживай, Оля, эти результаты стопроцентные, им же пришлось прошлые пересдавать. В тот день лаборантка новенькая работала, первый день у неё был, и вместо положенного полного имени пациента указала на бланках только инициалы. А у этих Рубан мало того, что и фамилия не склоняется, так ещё и инициалы одинаковые – Мартынов, когда это увидел, пришёл с разборками, и нам пришлось заново брать анализы у них.

– Значит, это у неё?

– Собственно, по этой причине-то эта бабонька и хотела убить ребёнка. Но она переборщила с таблетками и сама чуть Богу душу не отдала.

– Но как так-то? У неё положительный, а у него – отрицательный. Они же муж и жена.

– Как, как? Парень этот дальнобойщик, последние несколько месяцев дома не жил. А она, как видишь, любовником обзавелась и залетела от него же. Баба она ушлая, как оказалось, недолго думая, объявила мужу по приезду, что беременная. Встала она на учёт в гинекологию, сдала все анализы, и выяснилось, что больна не очень приятным заболеванием. Как теперь мужу объяснить, что и сама, и ребенок больные – не знала. Вот и решилась на травлю. А муж пьяный домой пришёл, с друзьями радостную новость отмечал. И произошло то, что произошло. Ребёнка нет, а они оба живёхонькие. Не знаю, как у них дальше жизнь сложится, но уходили они по отдельности.

– Он знает про неё?

– Да. Она сама рассказала.

– Значит, у него точно результат отрицательный?

– Сто процентов. Он при выписке ещё раз сдавал этот анализ. По своей инициативе.

– Спасибо, Анна Степановна, – целую женщину в щёку.

– Мне не за что. А ты, деточка, береги себя и не таскайся по смотровым. Не твоё это дело.

– Урок уяснила, больше такого не повторится, – отламываю ещё один кусочек шоколадки и на этот раз с удовольствием съедаю его. Вкусно.

– Бережёного Бог бережёт, не забывай.

– Теперь уж точно не забуду.

Глеб