Я не верю

Включаю телевизор, удобно устраиваюсь на диване, смотрю новости. Центральный канал как всегда вещает о внешней политике, надоело. Переключаю на местный. Выступление мэра на открытии очередного торгового центра прерывают срочной новостью – трагедией. На подъезде к городу произошла автомобильная авария, лобовое столкновение фуры и пассажирского автобуса. Двадцать восемь пострадавших, водитель автобуса скончался на месте, водителя фуры везут в наш центр, как и «самых тяжёлых» пострадавших из пассажиров. Не дослушав диктора до конца, хватаю куртку и выбегаю из дома, забыв даже выключить телевизор.

В приёмном отделении хаос, каталки с пострадавшими стоят у стен, около них крутятся врачи и медсестры, все смотровые заняты.

– Крымов, ты что здесь делаешь? – натыкаюсь на начальника, который выходит из четвёртой смотровой.

– Работаю я здесь, – мимо пробегают медсестры, краем глаза вижу Ольгу, которая координирует работу бригад скорой помощи. Она даже не заметила меня.

Мартынов пропускает санитаров с каталкой, на которой лежит пациент, в лифт. Разворачивается ко мне и подаёт карту.

– Селезнёв Герман Семёнович. Сорок три года, разрыв внутренних органов. Вторая операционная.

– Понял, – забираю карту и иду в лифт к ребятам.

Двери закрываются.

Выбор сделан.

Я – врач.

Операции идут одна за одной, успеваю перевести дыхание и выпить стакан воды только во время обработки операционной между пациентами. Три операции позади, будет ещё одна. Спина устала, шея болит, но морально я удовлетворён, я на своем месте. До этого момента мне казалось, что я не смогу оперировать, но, когда взял в руки скальпель, даже мысли не возникло о прошлой трагедии. На операционном столе новый пациент, и я обязан сделать все зависящее от меня, чтобы его вывезли отсюда не вперёд ногами. Мысленно веду счёт дня: три-ноль, я выигрываю у смерти сегодня.

Чашечка крепкого кофе, парочка физических упражнений, и я снова буду в строю. Откинувшись на спинку дивана, закрываю глаза, они болят от напряжения. Женские ладошки опускаются на мои плечи, разминают мышцы. Как же хорошо, я готов стонать от удовольствия. Глаза не открываю, я знаю, что за фея сейчас надо мной колдует.

– Устал? – слышу тихий обеспокоенный голос.

– Очень, – беру её ладонь, целую пальчики. Несколько секунд этой неги мне необходимы.

– Ещё одна операция будет?

– Да. Минут через десять пойду, – открываю глаза, моргаю несколько раз, в глаза словно песок насыпали. – Мартынов освободился?

– Нет ещё, восьмой час оперирует выжившего водителя.

– Ты почему домой не идёшь, поздно, – лёгкий поцелуй в венку на запястье.

– Сегодня все начальники остались на дежурство. Распоряжение Коршунова.

– Вы бы и без его распоряжения все остались.

– Кофе тебе сварить?

– Нет, лучше поцелуй меня.

– Крымов, давай не будем на работе, – она пытается отойти от меня, но я крепко держу её за руку.

– Никого же нет, – обнимаю её ноги, утыкаясь лбом в живот. – Неужели не соскучилась?

– Только один поцелуй, – сдаётся она и наклоняется ко мне.

– Не жадничай.

Впиваюсь в губы любимой женщины, ощущая себя вампиром, пью её дыхание, она мой энергетик. Усталость как рукой сняло.

– Хватит, – прерывает поцелуй Оля, отходит к столам, включает чайник.

– Оль, а что ты мне хотела сказать? – встаю с дивана и подхожу к ней.

– Когда? – спрашивает она, не оборачиваясь.

– Сегодня вечером за бокалом вина планировала, – обнимаю за плечи, прижимая её спину к своей груди.

– Давай потом, тебе уже пора в операционную.

– Оленька, – ставлю руки по обе стороны от неё на столешницу, не позволяя уйти. —Что это за новость-то такая тайная?

– Глеб, я не хочу на работе это обсуждать.

– Глеб Юрьевич, операционная готова, – в ординаторскую входит моя сегодняшняя операционная сестра – Татьяна. Я только и успеваю убрать руки, чтобы она не заметила нашего тесного контакта. Ольга на мгновение замирает на месте, тушуясь от позы, в которой нас практически застукала медсестра. Первое, что приходит ей в голову, это передать мне пустую кружку, я подыгрываю ей, беру стакан и отхожу от неё, демонстративно наполняю его водой из графина, делаю несколько глотков. Только у Танечки настолько уставшее лицо, что ей вообще пофиг, чем мы тут занимаемся. Ей бы поспать, нам всем поспать бы не помешало.

– Сейчас буду, – жду, когда за Татьяной закроется дверь, делаю несколько шагов к Ольге, она так и продолжает стоять ко мне спиной, целую плечико. – Я люблю тебя.

Ухожу, оставляя её одну, я не жду ответного признания, она пока не готова произнести это, но я чувствую, что с каждым днём становлюсь ей ближе.

Освободившись через пару часов, кое-как плетусь до ординаторской, давно я в таком темпе не работал, собственного тела не чувствую. В ординаторской Юля со Светой пьют кофе, заполняя карты пациентов. Молча плюхаюсь на диван, всё, батарейки сели.

– Крымов, иди поспи в другом месте, – теребит меня за плечо Юлька.

– Я вам не мешаю, – отворачиваюсь от них. – Храпеть не буду. Наверное.

– Ольга спит в седьмой палате в гинекологии, – вещает мне Светлана по секрету.

– Понял, – резвенько встаю с дивана, и откуда только силы взялись. – Пошел.