Я не верю

Она ждёт от меня ответа, а я просто охреневаю от потока её сумасшедших мыслей. Это как вышло-то так? Вроде нигде даже мыслями не накосячил, а оказался кругом виноватым.

– Я несколько месяцев как возглавил отделение, естественно, у меня работы дохера.

– Теперь я увидела твою работу, – пропускаю эту реплику мимо ушей.

– Я мог бы ночевать здесь, так как мне времени ни на что не хватает, отделение готовится к министерской проверке, и ты об этом знаешь. Но я бегу домой каждый вечер, посидеть с детьми, дать тебе немного времени отдохнуть. А потом мне приходится просматривать документы дома, ночью, чтобы с утра уже нарезать задачи подчинённым, – твёрдым голосом чеканю я, словно не жена передо мной, а сотрудники отделения. – А к тебе я не прихожу не потому, что не хочу, а потому, что даю тебе время восстановиться после родов. Тебе же месяц нельзя…

– Конечно, Светлана запретила нам заниматься сексом, помогает подружке мужика из семьи увести.

– Теперь тебе врач акушер-гинеколог высшей категории не угодил, – у Марины истерика, и я стараюсь говорить тихо и спокойно, хотя делать это с каждым её словом труднее и труднее. – Сходи к другому врачу, проконсультируйся.

– Ты их защищаешь? – истерика в самом разгаре, слёзы текут градом по её лицу. Пора это тормозить, а иначе только медикаментозно я смогу вывести её из этого состояния, а ей нельзя так, она Степашку грудью кормит.

– Марина, солнышко, успокойся, – иду по направлению к ней, но она отступает назад, и я больше не решаюсь подходить ближе. – Давай я тебя домой отвезу.

– Ты любишь её? – не унимается она. Так и хочется выматериться.

– Ты моя жена. Я люблю тебя, – как можно нежнее и убедительнее произношу эти фразы.

– Но не так, как её, – настаивает она.

Да что ж такое-то??? Нет сил продолжать этот бессмысленный разговор.

– Что ты хочешь от меня услышать? – немного повышаю голос. – Что я не люблю её, что она мне безразлична?

– Да.

– Она мне безразлична, – чётко и практически по слогам повторяю то, что она так хочет услышать.

– Ты мне врёшь, – визжит она.

– Вру, а если ты это знаешь, зачем жилы из меня тянешь, душу на изнанку выворачиваешь, зачем? – теперь кричу я. Марина застывает на месте и смотрит на меня стеклянными глазами с явным осуждением. А я как идиот ещё пытаюсь оправдаться. – Я её люблю. Но это уже давно не те чувства, которыми я бредил. Они словно отголосок чего-то важного для меня когда-то, не более. Я осознаю это. У меня есть семья: ты, дети, я не предам вас, – но она отрицательно качает головой на мои слова.

– Ты не предашь из чувства долга, ответственности, а не потому, что я тебе настолько дорога. Посыл твоего поступка иной.

– Марин, ты сейчас перевернула всё с ног на голову. Ты видишь измену там, где её нет и не будет никогда. Я люблю тебя.

– А я не верю.

Глава 33

Глеб

Случайным свидетелем нашей первой семейной ссоры стала Светлана. Она, проходя мимо моего кабинета, сталкивается с Мариной нос к носу. На что Маринка, специально толкнув её плечом, убегает в сторону лестниц. На лице Светланы не возникает ни возмущения, ни недовольства, она просто провожает мою женщину сочувствующим взглядом. Затем подруга заходит в кабинет и закрывает за собой дверь, чтобы не привлекать внимания персонала отделения.

– Ты слышала?

– Не всё, но суть уловила, – коллега присаживается в кресло напротив меня. Она спокойна, впрочем, как и всегда.

– Прости, – что ещё я могу сказать в этой ситуации? Мне стыдно за поведение моей супруги.

– Я её понимаю, – неожиданно для меня Светлана встает на защиту Марины.

– Ты ещё скажи, что она права.

– Отчасти, да.

– И в чём конкретно она не ошиблась? Просвети.

– Легко. У Марины послеродовая депрессия. А ты, как врач, должен понимать, что это не просто модное словосочетание, это заболевание, которое само по себе не пройдёт. Это тяжёлое и опасное состояние, сопровождающееся нарастающим унынием, способное кардинально изменить жизнь женщины в негативную сторону. Болезнь затягивается, если её мужчина не принимает участия в решении проблемы. Страх, тревога и общее уныние только усиливаются с каждым днем.

– Но я и так делаю всё, что могу, – нет смысла повторять мои слова про помощь с детьми, Света наверняка это слышала.