Я не выйду за варвара (СИ)

— Одетый — раз, полностью — два, в застёгнутых штанах — три. — перечисли ей.

— А где четвёртое?

— Учить с тобой при этом эльратский — четыре. — улыбнулся я.

— Но ведь ради этого и ставились условия!

— Ничего не знаю. — категорично заявил, словно мне три, а не двадцать три.

— С тобой невозможно вести переговоры!

— Всё должно быть по чину одно условие. Убирай одно условие. Чтобы было поровну.

— Хм… — задумалась она. — Я уберу пункт про «полностью», но оставлю «учить эльратский», «одетый» и «в застегнутых штанах».

Вот хитрая.

— Я не согласен. — упёрся я.

— Почему? Их же три, как ты и сказал. — удивилась Анна Аврора.

— Условие про застегнутые штаны тут не вяжется. — недовольно буркнул я.

— Хочешь, чтобы я убрала его? — понимающе улыбнулась она. Так… Эти переговоры наконец-то начали заходить в правильное русло.

— Хочу. — ответил я, готовый хоть сейчас приступить к "учёбе".

— Тогда я верну его, пункт про "полностью".

— Ну мне так больше нравится. — почти замурлыкал от одной только мысли, как буду "учится" с ней.

— Но тогда тебе придётся тоже убрать какое-то условие, чтобы мы были на равных. А то у тебя их сейчас четыре. А должно быть тоже три, как у меня. — она невинно захлопала своими глазками, но я отчётливо видел, как в них плескаются чёртики.

— И какое же четвертое? — настороженно спросил я.

— Ну то, согласно которому преподавать должна я. Думаю его можно и убрать. Преподавать может и учитель Ментор, а вот пункты про «голышом» «полностью» и «на тебе» можно и оставить.

Вот же ж проказница, переиграла меня таки.

— Не получится. — равнодушно ответил я.

Она вопросительно глянула на меня.

— Потому что я и не собирался выполнять твои условия. Забыла? Я твой Верховный Эрл, ты не можешь мне ставить условия. — надо было видеть её лицо в сей момент.

— Тогда зачем Вы устроили эти торги? — возмутилась Анна Аврора.

— Забавы ради.

— Если Вы не согласитесь на мои условия, то я…

— То ты что? — спросил я. — Не станешь учить меня эльратскому? Так это ведь тебе нужно было. И ещё, — сказал я, склонившись над ней, и добавил тихо. — Ты не можешь мне угрожать.

Для доходчивости запустил руку под подол её халата, сжимая бедро.

— Ну так как? — поцеловал её шею. — Ты согласна на мои условия? Или нашу сделку нельзя считать состоявшейся?

— Мне нужно подумать. — ответила она, нервно сглотнув.

— Хорошо, я дам тебе время. — смилостивился я.

— Спасибо.

— Уже закончилось. — хитро улыбнулся.

— Что? — непонимающе спросила моя Эрлин.

— Время уже закончилось. — пояснил я. — Я жду ответ.

Она враз замешкалась, не зная куда деваться.

— Всё понятно, ты струсила, моя дорогая жена.

— Нет, стой, я согласна! — очнулась она.

— Даже не знаю, что делать, время на ответ вышло ведь… — призадумался я.

— Ты уверен? — спросила она, обхватив моё лицо ладонями.

— Уверен. — ответил я, глядя на её губы.

— И ничего больше нельзя сделать? — вот негодница, напрашивается ведь, а строила тут саму невинность, торгуясь со мной по всем пунктам.

— Думаю, можно. — нервно сглотнул я, протягивая руки к вырезу на груди. — Если очень постараться.

Да уж, до уроков мы так дойдём не скоро. Кто бы сказал мне тогда, что у семейной жизни есть обратная сторона. И она далеко не такая приятная, как постельная её часть.

Глава 102. Война

Витторио:

Жизнь после свадьбы завертелась с небывалой скоростью. Восстановление империи после войны шло полным ходом. Все средства были брошены на стройку. Мельницы, мосты, переправы, новые дома для пострадавших и всё в таком душе. Активным ходом шла лесозаготовка и развитие мебельной промышленности. Султаны из жарких стран, а также их знатные поданные щедро платили за вычурные предметы обихода. Начались реформы в армии и системе образования. Нордорийский язык был признан вторым государственным в империи. Отныне все, кто претендовал на должность при магистрате или губернских канцеляриях, должны были в совершенстве владеть обоими языками.

И если империя активно развивалась, то семья моя постепенно пустела. Не успел я опомниться, как Лагерта уже вышла замуж и переехала к мужу. Пусть она и жила в столице, но на семейных ужинах мне не хватало её. Я никогда не был особо близок с ней, она была очень ранима, как для северянки. И тем не менее я ощутил тоску в душе. Наверное, я просто понял, что больше никогда не будет, как раньше. Даже не смотря на то, что время от времени она проведывала нас.

А потом также незаметно мой дом покинули Хельга, Агнеса и Индгрид. Мы ездили к ним на свадебные церемонии в соседние страны. Я лично провожал их к алтарю. А по пути туда мы с Эрлин успевали совершить полноценный королевский тур. Я с проверкой, а моя жена скорее в качества вестника мира и процветания. Народ любил бывшую герцогиню, зарекомендовавшую себя в обществе, как праведную служительницу родине и верный член императорской семьи.