Я не выйду за варвара (СИ)

Также он поведал мне и другие интересные подробности. Сегодня же у Нее было первое занятие со Старейшиной Бартэном Далливионом. Как оказалось, герцогиня была крайне удивлена тем фактом, что у «варваров» оказывается есть письменность. Старик даже уломал ее каким-то образом выучить половину нашего алфавита. А еще на примерке она кричала, что в жизни не станет учить нордорийский.

Все-таки у старейшины уникальнейший дар убеждения. К нему прислушивается не только Джордж, но и сама Анна Аврора. Она, конечно, повозмущалась. Учила без особого энтузиазма и на отстаньте, но, учитывая, ее нрав, это уже ой какой прогресс. Годрик сказал, что она даже выучила пару слов: «Ваше Величество», «Ваше Высочество», «Доброе утро», «Добрый день» и «Добрый вечер». Но произношение… Эти ее мягкие «л» то и дело лезли, куда не попадя. Грубые горловые звуки, коими был полон нордорийский язык, ну никак не давались Ее Светлости.

Остаток вечера я снова провел в кабинете. Мне принесли уже подписанные Его Величеством ордонансы и указы и даже некоторые материалы, касающиеся самых родовитых семей столицы. Последующие несколько дней прошли в таком же режиме.

С утра до вечера я пропадал, то в Академии, то в армейских корпусах, выслушивал недовольное ворчание Главного казначея, отправлял документы на подпись Верховному Эрлу и даже ходил к нему на аудиенцию пару раз. Завтраки и ужины я старательно избегал, вернее я избегал Ее. Утром я вставал рано и мы со свитой завтракали в моем кабинете, параллельно обсуждая государственные дела.

Обеды мы встречали обычно в одном из армейских корпусов, ратуше или же столовой при Императорской Библиотеке. Один раз мы даже были приглашены в дом одного из эльратских князей, но я вынужден был отклонить предложение из-за соображений собственной безопасности и протокольных моментов. Прежде всего такие места должен посетить сам Верховный Эрл.

До ужина я очень старательно не успевал и встречал его ближе к ночи в собственном кабинете. За эти несколько дней нордорийские юристы в коллегии с представителями эльратских законописцев закончили адаптацию местного законодательства под северный манер. Было издано несколько кодексов: об уголовных преступлениях и процедурах их расследования и судебном разбирательстве, о гражданских отношениях и судах, а также свод законов о налогах.

Я успел подготовить указы о назначении новых судей, смене судебной системы по избирательному принципу. Отныне в провинциях и столице судьи будут избираться магистратами при ратушах, в состав которых входили выборные представители местного населения. Также была объявлена мобилизации и повышено жалование для солдат.

Кроме того, из казны были выделены деньги на обмундирование и базовое оружие. На руководящие должности в армии могли претендовать лишь нордорийцы. Кавалеристами, арбалетчиками и корпусов по боевым машинам, таких как баллисты, катапульты, пушки и стенобитные орудия, могли быть выходцы из любого когда-то захваченного имперцами народа, кроме коренного населения империи, то бишь эльратцев.

В общем, работа кипела. Я был полностью поглощен государственными делами и даже обрел некоторый внутренний покой, пока однажды кое-кто не нагрянул с визитом в мой кабинет.

— Ваше Высочество. — обратился ко мне Анджей. — К Вам пришли.

Глава 30. Советы старших

Витторио:

— Старейшина. — встал я в знак приветствия.

На пороге моего кабинета стоял Бартэн Далливион. Это был единственный человек, не считая Верховного Эрла, кому я выказывал столь высокое уважение. Впрочем, как и все остальные нордорийцы.

Он вызывал искреннее восхищение. Бартэн мало того, что был старейшим из всех ныне живых северян, так еще и умудрялся по сей день служить своей родине, подавая пример всем — от нордорийского аристократа до простого солдата.

Седовласый воин, которому в будущем году должно быть уже как сто двадцать лет, продолжал носить при себе оружие, коим управлялся не хуже, чем иной юнец. Огромное вычурное копье с зазубринами по совместительству служило посохом своему владельцу, на который тот упирался при ходьбе, волоча за ним свое уже немолодое тело.

Однако, не смотря на все то, что время сотворило с его плотью, дух его оставался по прежнему сильным и непоколебимым. Его воинственная натура, словно бриллиант была огранена в чистейший разум, нажитый за все года.

Бартэн был смел и отважен, но при этом предельно мудр и рассудителен. А то, каким даром убеждения и авторитетом владел этот старый воин, и говорить нечего. Никто и никогда не осмеливался его перебить, вставали при его появлении, и даже сам Джордж при всей своей высокомерной натуре чтил старейшину едва ли не так же, как нашего покойного батюшку.

— Мое почтение Эрл Витторио, — тихо поздоровался он, поклонившись, а затем не спеша двинулся к моему столу, опираясь на посох-копье, — Да будет Ваш разум столь же холоден, как северные зимы, а рука с мечем тверда, как лед.