🐉Я не злодейка! Я дракон!

Боясь проронить хоть слово, я только кивнула. А Димитрис между тем решил слегка разрядить атмосферу:

– Кстати, я, кажется, знаю, почему меня так понесло от зелья.

– Да? – тут же заинтересовалась я. – И почему?

– Не скажу, – словно по носу меня щёлкнул муж, а потом добавил хитрее: – Может быть потом, если будешь хорошо себя вести.

– Бука, – пожаловалась я, за что тут же получила снисходительный смешок.

Вместо продолжения беседы Димитрис без лишних слов вновь наполнил мой бокал. Мы посидели ещё немного в тишине, распив бутылку до конца. Муж думал о чём-то своём. Я гадала, чего мне ждать. И вдруг осознала, что теперь не знаю, как себя вести с собственным мужем.

Уместно ли называть его «дорогой»? А просто так невзначай целовать? И с какого угла подойти к исполнению, простите, супружеского долга? У нас будут прежние бурные ночи или нам предстоит исполнять обязанности и расходиться? И чего мне ждать от этих десяти желаний? Даже не понимаю, какого плана вещи он может попросить.

Пока я страдала над тяжёлыми вопросами, Димитрис просто встал и сообщил:

– Я пойду спать.

И оставил меня одну.

Так, хорошо, значит, на ручках меня теперь никто в спальню относить не будет. В смысле плохо, но ожидаемо.

Я отправилась за ним следом через десять минут. Умывшись, переоделась в ночную сорочку, пробралась в темноте до кровати и замерла у края. Внезапно в моей жизни усложнилось всё.

Раньше я бы прыгнула в объятия Димитриса, прижалась к нему покрепче, чмокнула в щёку и уснула. А сейчас?

4

Решив не рисковать, я осторожно улеглась на свою половину кровати, накрылась одеялом и попыталась заснуть. Ожидаемо, правда, попытка провалилась. Я просто лежала с открытыми глазами и пялилась в темноту. Долго лежала. Пока внезапно Димитрис меня не позвал:

– Руби?

– Что? – отозвалась я вполголоса.

– Ты где? – озадачил меня муж.

– Здесь, – ответила я честно.

– И почему ты там? – кажется, даже слегка возмутился Димитрис, всерьёз сбив меня с толку. Правда, не дождавшись сразу моей реакции, пояснил: – Иди сюда, ко мне под бок. Как обычно.

Предложением я воспользовалась моментально: просто юркнула на другую сторону кровати и прижалась к тёплому мужчине. Димитрис всегда спал в одном нижнем белье, поэтому я с удовольствием могла прикоснуться к разгорячённой мужской коже. Даже щекой потёрлась и устроила голову у мужа на плече.

– Так-то лучше, – похвалил меня Димитрис, а потом наворчал: – А то надо же. Сразу же мужа словно и обнимать не нужно, и бросить в холодной постели можно одного. Кто тут уверял, что любит?

– Я просто не знаю, как сейчас себя с тобой вести, – честно призналась я, положив ладошку ему на грудь и украдкой поглаживая. – У тебя ведь теперь нет навязанных эмоций. Уместно ли будет как обычно невзначай целовать тебя, брать за руку…

– Уместно-уместно, – с лёгкой издёвкой подтвердил муж. – Моя канареечка, я же тебе объясняю: я хочу убедиться, что ты действительно всё это устроила по большой любви, а не только по большой глупости. Поэтому меня надо любить, холить и лелеять. И вообще, знаешь такую фразу: «Мы в ответственности за тех, кого приручили»? Два года мы спали с тобой в обнимку. Я, знаешь ли, привык. Думаешь, я теперь засну один?

Понятия не имею, – хотелось ответить мне, но я не стала. Просто задумалась, как именно теперь придётся показывать свои чувства. Когда Димитрис ходил под действием, он носился со мной как с писаной торбой, исполняя чуть ли не малейшую прихоть. Теперь, возможно, он намеревается получить примерно то же? Желания, да? Дракон на задних лапках?

Так-то справедливо будет… Но смогу ли я вести себя столь же непринуждённо?

– То есть мне делать всё как обычно? – уточнила я на всякий случай.

– Нет, моя канареечка. Теперь придётся держать в уме, что ты провинилась перед любимым мужем и всячески пытаешься загладить свой проступок, – пояснил Димитрис, прижимая меня к себе сильнее.

– Ага, – подтвердила я, словно всё понимала, но на самом деле не могла разобрать, что творится у мужа в голове. Он злится на меня или нет? Но на удачу спросила: – А ты так и будешь звать меня канареечкой? Тебе, наверное, без действия зелья будет немного неловко…

– Хорошая попытка, – хмыкнул Димитрис и припечатал: – но нет. Мне, поверь, уже почти нечего стесняться, а тебя, я знаю, слегка раздражает.

Раздражало меня даже не слегка, но я терпела, потому что сама довела мужа до такого состояния. Теперь, видимо, придётся терпеть, потому что вместо канареечки я могу получить что-нибудь похуже. А для Димитриса, после того как он кричал о любви на весь город с крыши нашей столичной резиденции, видимо, уже действительно нет ничего неловкого.

– Есть ещё вопросы? – ехидно поинтересовался муж.

– Есть, – внезапно ответила я. – Как теперь дела будут обстоять с супружеским долгом? Как пойдёт? Пока не стоит? Или по какому-то графику?

– То есть ты меня ещё и на сухом пайке держать планируешь?! – возмутился Димитрис искренне, но я не выдержала обвинений и, чуть привстав на локте, опровергла:

– Да ничего подобного! Я просто не знаю, ты меня вообще захочешь без действия зелья или нет?