Я ненавижу тебя...и люблю (СИ)

Сражение, состоявшееся три дня спустя, окончилось полной победой хэйянцев. Отлично составленная стратегия, знание местности, помощь ополченцев и союзных армий, вовремя введенные в действие засадные полки и резервы, - все это сыграло на руку защитникам столицы, что вкупе с бесстрашием и отчаянным желанием одолеть врага и определило итог Великого боя. Армия короля Торгера была отброшена от города на расстояние одного пешего перехода и встала там лагерем, зализывая потери, но долго отдыхать им не пришлось, ибо Ирьян оперативно перегруппировал свою армию, дополнив свежими силами, не участвовавшими в сражении, и бросил догонять уставшего обескровленного противника.

Лайянцы дрались с одержимостью смертельно раненого зверя, но уже понимали, что исход войны предрешен, и это злило их воинственного предводителя, негативно сказываясь на всей армии. Он отдавал слишком поспешные приказы, не сопоставляя данные разведки с разных позиций, и без учета особенностей местности, в результате чего армия несла неоправданно большие потери. Сказывалось также враждебное окружение, ибо находились они на чужой территории, и все местные жители стали партизанами, исподтишка, но довольно ощутимо нанося удары с боков и с тыла.

Однако силы захватчиков были еще велики, и так просто изгнать их из пределов Хэйяна было невозможно. Погоня и мелкие стычки, переходящие иной раз в серьезные бои, изматывали обе стороны одинаково сильно, число раненых и больных не уменьшалось, а в последнее время сказывались еще и наступившие холода, так что люди простужались, сваливаясь с ног в жестокой лихорадке.

- Что будем делать, Государь? - спрашивали генералы на военном совете, - пойдем дальше в Лайян или остановимся на границе?

- Люди измотаны, наступает зима, нам не выиграть бой на чужой территории, - твердо ответил король. - Пошлите гонца в лагерь Торгера, нам надо вынудить его заключить перемирие. Как только выгоним чужаков за наши пределы, будем считать, что война окончена. Оставим в пограничных крепостях усиленные гарнизоны, а также разместим в близлежащих городках полки конницы и пехоты, но думаю, что вряд ли Торгер что-нибудь предпримет до весны. Его армия тоже измотана, он понес значительные потери, и ему в любом случае потребуется время для восстановления сил.

Переговоры прошли успешно, но несмотря на это, до самой границы солдаты обеих армий отчаянно воевали, не уступая друг другу ни в мужестве, ни в одержимости. Мелкие отряды вылетали порой из ниоткуда, нанося противнику значительный урон, стрелы свистели смертоносным облаком, ложась кучно и прицельно, мечи багровели от крови, и все это ужасающее по жестокости кровавое действо оглашали воинственные крики озверевших от азарта сражения и дикого ореола опасности и смерти вооруженных людей.

С момента заключения мира прошло четыре дня. Лайянцы были изгнаны за пределы королевства, армия постепенно приходила в себя. Воины чинили оружие и одежду, убирали тела погибших, помогали раненым. Военачальники подсчитывали потери, отбирали наиболее сильных и выносливых в усиленные гарнизоны и пограничные войска, остальные готовились к обратному пути домой. Король объезжал войска, как всегда делал по окончании войны, смотрел как обстоят дела, подбадривал, благодарил за службу, отдавал нужные распоряжения, совещался с военачальниками.

Никто не знал, откуда взялся в глухом тылу довольно многочисленный отряд лайянцев, но именно на них наткнулся король и его оруженосцы во время одной из поездок по гарнизонам. Враги вылетели внезапно, завязав жестокий кровопролитный бой. Элитные телохранители короля, каждый из которых стоил трех, а то и пяти обычных воинов, довольно быстро справились с превосходящими силами противника, однако когда после победы взоры их обратились к своему повелителю, они с ужасом увидели его лежащим на земле, и свежий снег возле Ирьяна был обагрен его кровью. Мгновенно разорвав на длинные полосы белые рубахи, они перетянули страшную рану на груди короля и повезли его в главный королевский лазарет, где раненым тут же занялись лекари.

Дальнейшее Ирьян воспринимал только через мучительную боль. Лекари совещались, их лица горели волнением. Мелькнуло лицо старого кинтайца, так же обеспокоенное и напряженное, из чего король сделал вывод, что рана его серьезна, и даже этот умелый лекарь не видит способов ее излечения. Стиснув зубы, он терпел и старался не стонать, но боль была так сильна, что это давалось ему с большим трудом...

"Как жаль... как глупо... - думал он в минуты небольшого облегчения, когда действовало обезболивающее, - война окончена, а меня достал меч какого-то отчаявшегося простого воина, не сумевшего вовремя выбраться на родину. Обидно умирать вот так, случайно, даже не в бою. И что же будет теперь с Хайяном, ведь я не успел оставить после себя наследника... И никогда я больше не увижу Андера..."