Читаем Я обязательно спасу Тот (СИ) полностью

- Рая не существует. - улыбается Клеменс. - Все мы попадем в темноту после смерти. Там хорошо и спокойно. Ты можешь пойти с нами.

- Я ведь не мертва, ты сама сказала.

- Нет. Но выбор за тобой: либо ты идешь с нами в тишину, либо возвращаешься обратно и доживаешь свои дни в агонии. Тебе оно нужно? - Клеменс склоняет голову набок.

- Моя жизнь - не агония. - говорю я, отходя на шаг назад.

Девушка напротив меня пожимает плечами.

- Приятно было познакомиться, Брук.


Эпилог

"Из-за тебя у нас могут возникнуть проблемы, знаешь ли. Мало кто любит проблемы" - говорит Дилан. Я смотрю на себя со стороны, перепуганную, дрожащую, хоть и так старательно скрывающую смертельный ужас, и мне становится уж очень смешно.

"Серьезно? Ты будешь мне помогать?" - фыркает Эван, стоя в углу комнаты. Я смеюсь, хлопая в ладоши.

Боги, это и правда забавно.

А вот когда я прихожу в себя после наркоза, всё веселье как рукой снимает.

- Жива. - Том одаривает меня скупой улыбкой, а Эван, сидящий у меня в ногах, только взглядом выражает столько любви, что я едва ли не таю на больничной кушетке.

- Я как огурчик. - киваю я, не сводя взгляда с Майклсона.

"Хочу съесть его лицо" - проносится у меня в голове.

В комнату входят Мел, Тео и Дилан. Заметив, что я проснулась, они начинают улыбаться.

- Тебе нужно отдохнуть. А потом мы поговорим о том, что делать дальше. - Мел скрещивает руки на груди.

- Мы знаем, что делать дальше. - говорит Эван.

Я вопросительно вскидываю брови, выражая недовольство, но от этого "мы" на душе становится тепло.

- Мы свалим отсюда. Будем жить в Канаде какой-нибудь, или... в Америке! В Нью-Йорке, Бруклин, как ты на это смотришь?

- Да. Очень смотрю на это хорошо. - бормочу я, путая слова.

- На время заляжем на дно. Отдых ещё никому не мешал. - продолжает Эван.

- Согласен. - Тео кивает, обнимая Мел за плечи. - Нам всем нужен отдых.

В комнату кое-как просовывается располневшая Кайла. С её появлением слегка напряженная обстановка разряжается, приобретая новые, теплые оттенки. Все шутят, смеются, обсуждают планы на будущее, а я молчу.

Никаких криков. Никакой боли. Неужели так бывает?

Может, это и есть моя счастливая жизнь? Рядом с Эваном и друзьями, без Дома и наемников.

Я не знаю.

Мне не хочется заглядывать в будущее, потому что я наконец довольна настоящим.


Конец

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория праздного класса
Теория праздного класса

Автор — крупный американский экономист и социолог является представителем критического, буржуазно-реформистского направления в американской политической экономии. Взгляды Веблена противоречивы и сочетают критику многих сторон капиталистического способа производства с мелкобуржуазным прожектерством и утопизмом. В рамках капитализма Веблен противопоставлял две группы: бизнесменов, занятых в основном спекулятивными операциями, и технических специалистов, без которых невозможно функционирование «индустриальной системы». Первую группу Веблен рассматривал как реакционную и вредную для общества и считал необходимым отстранить ее от материального производства. Веблен предлагал передать руководство хозяйством и всем обществом производственно-технической интеллигенции. Автор выступал с резкой критикой капитализма, финансовой олигархии, праздного класса. В русском переводе публикуется впервые.Рассчитана на научных работников, преподавателей общественных наук, специалистов в области буржуазных экономических теорий.

Торстейн Веблен

Экономика / История / Прочая старинная литература / Финансы и бизнес / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги