Я обручилась с биатлоном

Во время большого перерыва ребята из четвёртого "А" окружили компанию Лёньки. С Лёнькой, кроме Хомяка и Фунтика, стояло ещё трое пацанов из четвёртого "Б". "Ашников" было раза в два больше.

Юрка вплотную подошёл к Лёньке и без всякой лишней дипломатии поставил вопрос ребром.

– Ты зачем, гад, разломал нашу крепость?

Лёнька не подал вида, что струхнул, и улыбнулся в ответ подленькой улыбочкой.

– А кто тебе сказал, что это я разломал? Докажи. Покажи мне твоего информатора.

– Никого я тебе показывать не буду. Мы знаем всех, кто с тобой был, и вы за это получите…

Лёнька решил отпираться до конца и повёл себя нагло.

– Говорить можно, что хочешь. А не пойман, не вор. Где у вас факты?

– Не отпирайся, вас видели! Вы вечером бежали к нашей крепости.

– Мало ли, куда мы бежали. А крепость вашу мы не ломали. Спросите у них, – кивнул он на друзей, – Фунтик, ты ломал крепость?

Вечно улыбчивый Фунтик почувствовал угрозу, мгновенно перестал улыбаться и с показной искренностью замотал головой.

– Нет! Я ничего не ломал…

– Видите, он не ломал… Хомяк тоже не ломал… Может, вашу крепость разломали ребята из соседней школы?

– Врёшь ты всё, Лёнька! – встряла в разговор Таня. – Я вчера слышала, как Хомяк хвастался… Они с Фунтиком уже всей школе рассказали, как "громили бастионы"…

– Заткнись, коза безрогая! – не выдержал Хомяк и замахнулся на Таню. – А то как врежу!.. Будешь знать, как подслушивать.

Сделал это он совершенно напрасно. Юрка никому не позволял обижать свою подружку. Он, не раздумывая, ткнул Хомяка кулаком в лицо, и тишина взорвалась. Его "армия" дружно кинулась на обидчиков. Вся накопившаяся на разрушителей обида выплеснулась в этой рукопашной схватке. Лахтинская компания яростно сопротивлялась, но превосходство было не на их стороне. К тому времени, когда разнимать ребят подбежал физрук со старшеклассниками, им крепко досталось.

Лёньку "обрабатывали" Юрка с Димкой. Хомяка двое пацанов прижали к земле. Не отстававшая от ребят Таня молотила его кулаками и приговаривала:

– Будешь знать, гад, как ломать чужие крепости!..

Тот не сдавался. Крутился, как уж, визжал, царапался и кусался.

Остальные "бэшники" отмахивались от нападавших и делали слабые попытки вырваться и убежать. Только Фунтик уже совсем не сопротивлялся и, закрыв голову руками, громко навзрыд плакал.

Старшеклассники растащили дерущихся в разные стороны. Лёнька, почувствовав себя вне опасности, повернулся к обидчикам и злобно пригрозил.

– Ещё сочтемся!.. Ломал ваши крепости и ломать буду!

Об этой драке узнал весь город. В дело защиты сына вступил Лёнькин отец. Чиновник торговой сети повёл себя очень напористо. Для начала Лахтин старший прибыл в школу и устроил разнос директору. Он защищал сына очень громко. Его рёв был слышен на всём этаже.

Кричал, что в школе командуют не учителя и директор, а ученики– хулиганы… Голодранцы установили здесь свои порядки… Это не школа, а тюремная зона… ГУЛАГ… Голытьба и безотцовщина среди белого дня избивает ребятишек из "благополучных" семей… И он этого так не оставит.

Он действительно "не оставил" и поднял большой шум. Районные чиновники от образования плотно насели на школу. Сильно потрепали нервы классным руководителям. Едва не сняли уважаемого детьми и родителями директора.

Так продолжалось, пока в разборку не вступили родители противоположной стороны. Они вынесли на свет и обнародовали истинную причину драки. В то время, по сложившейся в советское время традиции, к "голытьбе" и "голодранцам" чиновники пока ещё прислушивались, и районное начальство было вынуждено инцидент замять.

Волнения затихли. Острота обиды спала. Ребятишки жили новыми интересами. Но соперничать лидеры двух группировок не перестали.

***

После той драки прошёл почти год. Серьёзных стычек с Лёнькой и его компанией за этот период не было. Лёнька хорошо усвоил: открыто воевать против дружного коллектива – себе дороже. Однако везде, где мог, он подчёркивал своё лидерство и при случае тайно творил пакости. Ехидные смешки, вечные подзуживания, откровенное издевательство (когда не видят старшие) над слабыми, сделали его школьным "авторитетом". Мелкота его боялась. Ровесники и даже те, кто постарше, предпочитали с ним не связываться.

Чтобы повысить авторитет сына, отец определил его в частную секцию каких-то современных единоборств. Это было время, когда подобные секции плодились и размножались, в то время как секции традиционных видов спорта по причине недостаточного финансирования всё больше закрывались.

Усвоенные в секции приёмы Лёнька с успехом "проверял" на слабых, и от этих его "подвигов" школьная мелкота трепетала ещё сильнее. Но ребят из компании Юрки Головина Лёнька не трогал. Те тоже старались соперников "не замечать" и проявляли по отношению к ним подчёркнутое безразличие.

Но скрытая конкуренция между ними не затихала ни на день, и это в очередной раз проявилось на школьных соревнованиях по лыжным гонкам.