Я — обычный

Марк с компанией в сопровождении тяжелой техники двинулись по улице дальше, а мы с Петром Семенным, лейтенантом питерского ОМОНа, а также неплохим технарем и просто нормальным парнем, отправились на автомобильную мародерку. Улица, по которой мы шли, была не то чтобы не пуста, но и не переполнена. С каждым днем все более умные бешеные старались не попадаться на глаза людям с огнестрельным оружием. А если и пытались атаковать, то исподтишка, в темных ограниченных пространствах, не давая жертве пространства для маневра, ну или большими толпами под лозунгом «Всех не перебьешь», но ни того, ни другого на горизонте не было. Автосалон представлял собой обычную типовую стекляшку, с массивным бело-синим логотипом и импортными буквами на вывеске и практиковал продажу в основном коммерческого транспорта. Самое то для наших нужд и потребностей, да и опять же, зарубежная поставка, собирали не у нас, а следовательно, работать аппаратам и работать, пока самим не надоест.

– Выбито, – Петр кивнул в сторону витрины, одно из стекол которой, большое, блестящее и залепленное агитками, было напрочь снесено чем-то большим и массивным.

Присев на корточки около останков витрины, Петр принялся осматривать повреждения.

– Как кулаком выбито, – пояснил он. – Один удар и баста, причем стекло сначала выбили, а потом остатки выбросили наружу.

– Странно, – пожал я плечами, но автомат на грудь перебросил и затвором щелкнул, так, на всякий случай. Привычку ставить автомат на предохранитель я почему-то не завел и старался пренебрегать ею даже в ущерб собственной безопасности. Бывало, секунды хватит, чтобы перекошенная мертвая харя вдруг появится из подъезда или кустов, в паре метров от тебя, и секунды, потраченные на перевод автомата в режим автоматического огня, могут аукнуться весьма нелицеприятными последствиями.

Бешеных в салоне не было, о чем ярко свидетельствовало отсутствие привычного уже тошнотворного запаха гниющей плоти, но что-то большое, невероятной силы и, по-видимому, и опасное зачем-то проникло в здание, и не факт, что успело его покинуть. Сначала в голове мелькнула мысль, поискать автосалон с не такими явными признаками опасности, но транспортеры стояли совсем рядом, приветливо посверкивая белыми отполированными боками. Руку протяни, и они твои. Халява плиз, ну какой же русский человек от такого откажется? Правильно, никакой, и я в их рядах.

– Идем? – поинтересовался лейтенант.

– Входим, – махнул я рукой. – Бог не выдаст, свинья не съест.

– Слушай, – вдруг перешел на полушепот мой новый напарник, – вот мы с тобой, два дурня отважных, идем машины отжимать. Ну найдем мы ключи, ну даже зеведем, возможно, а бензин, дизель точнее?..

– Процедуру отбора бензина у бесхозных средств передвижения проходили, – попытался отшутиться я, тем временем внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Тишина вокруг, неприятная, тяжелая. Такая еще бывает в миг затишья, когда черные, свинцовые тучи уже стремительно заволокли небо, а ливень еще не хлынул. Так было и сейчас. Хрустнуло под ногами разбитое стекло, щелкнул затвор, где-то ударило от ветра открытую кем-то форточку, а вот это самое интересное – следы. Странные следы, непонятные, будто зверь прошел. Человек оставляет четкие следы, обувь там или босые ноги, но след идет за следом. Шатуны, когда не атакуют, идут ноги приволакивая, оставляя в пыли и грязи длинные размашистые росчерки, а тут лапа не лапа, нога не нога, а если и нога, то размера пятидесятого, не меньше.

– Вижу, – прошептал Петр, видя мой интерес к следам на полу. – Зверюга здоровая. Метра четыре в длину. Капитан говорил о жрунах, так не они ли?

– Вполне, – кивнул я. – Только что ему тут делать? Мертвяками не пахнет, значит, логова у него тут быть не может. Забрести на интерес, так какой у мутанта интерес тут завелся? Ни пожрать, ни попить, ничего, что его волновать может?

– Судя по удару в стекло, – поджал губы лейтенант, – интерес у него был, так что не расслабляйся.

Помещение автосалона разделено на две части. Первая была выставочная, и потому обнесенная стеклом на всеобщее обозрение зевак и потенциальных покупателей, прекрасно просматривалась как с улицы, так и изнутри, а вот вторая была исключительно для персонала. Четыре двери подряд вели в кабинеты менеджеров, раздевалки и кухни, и, возможно, архивы. Никогда особо не было интересно в той старой жизни, что скрывается за этими невзрачными воротцами, а вот теперь любопытно было до ломоты в зубах. Может, там бумаги, ключи и документы от автомобилей, личные вещи продавцов салона, а может быть, смерть. Быстрая, хитрая, изворотливая или, наоборот, тупая и смердящая, но от этого не более гуманная, чем ствол дробовика, засунутый в задницу.

– Двери, – кивнул я в сторону хозчасти. – Надо проверить.