Я одержим тобой

— Что там такое происходит? Похоже, что это репортеры. Я пойду гляну.

Тихон остановил машину у обочины.

Ничего хорошего это не предвещало. И раз СМИ столпились у ворот компании, значит они по душу директора.

— Проезжай вперед, — сказал Георгий.

Ему нужно было узнать, из-за чего весь сыр-бор. Тихон колебался.

— А может объедем их? Вдруг там…

— Вперед, — тверже наказал начальник.

Тихон послушался и повел машину вперед, пока не подъехал к самой толпе. Кто-то крикнул:

— Это машина Георгия Ковалева!

И в мгновение автомобиль окружили. Тихон вышел и задал собравшимся вопрос:

— Чего вам надо?

— Это правда, что Георгий Ковалев жестоко обходится со своими родителями и младшим братом?

К губам Тихона приставили микрофон. Тот не мог понять, что к чему. Георгий опустил стекло машины, и тут же на него набросился с вопросом журналист.

— Господин Ковалев, как Вы прокомментируете информацию о том, что Вы плохо обращаетесь с родителями?

Георгий бросил на репортера яростный взгляд, от которого тот затих. Георгий вышел их машины и увидел у входа в здание компании своего сводного брата по отцу Михаила, взгляд которого был обращен к нему. Брат подошел.

— Геша, а почему бы тебе не рассказать людям, как ты обращаешься с отцом и матерью?

Журналисты внимательно следили за ними двумя в надежде запечатлеть что-нибудь интересное. Может, будет драка? Или в их споре проскользнут интересные факты?

Все расступились, дав брату подойти к Ковалеву. Михаил смотрел ему прямо в глаза, ничуть не боясь озверевшего взгляда брата.

— Отец прикован к постели. Я слышал, ты приходил к нему как-то, так ему хуже стало. Из-за чего? Не из-за того ли, что ты ругался с ним?

— Мне не нужно ничего от семьи. Но ты не можешь так поступать с отцом.

Михаил не преуспел в жизни, хорошей работы у него нет, и он часто едва сводил концы с концами. Но он очень ценит родителей. Его очень давно не было в доме, и когда он вернулся вчера, он услышал, что вернулся и Георгий, который никогда не любил навещать родителей. Позже здоровье их отца пошатнулось: мать сказала, это из-за ссоры с Георгием.

— Семьи? — усмехнулся Георгий.

Корпорация находится в руках отца, и то, что она еще не обанкротилась, уже за счастье. А он заявляется к нему и говорит о семье?

Георгий весь помрачнел.

— Собирай кого привел сюда и проваливай! Немедленно!

Георгий устремился в здание корпорации.

— Георгий! — кричал вслед брат. — Я ведь твой брат, верно? В нас с тобой течет одна кровь. — Михаил пошел за ним и продолжал: — Я лишь хочу, чтобы ты хорошо относился к отцу, и только. Сейчас у тебя есть все. И что же? Зазнался? Отец тебе больше не нужен? Не забывай, где бы ты был, если бы не отец.

Последняя фраза вывела Георгия из себя. Он развернулся и схватил брата за воротник.

— Если бы я мог выбрать себе отца, я бы выбрал не его. Ты пришел порочить мое имя — ради чего? Ради денег? Вот что я тебе скажу: ты ни копейки не получишь от меня!

Георгий окликнул Тихона, и тот подбежал к нему. Георгий выпустил из рук воротник брата и сказал подчиненному:

— Сейчас же позвони в психушку, скажи, что по улице бродит псих.

Тихон замешкался и тихо сказал:

— Может, не стоит горячиться? Если все всплывет наружу, о тебе будут писать, как ты жестоко…

— Пусть пишут, что хотят, — отрезал безразлично Георгий.

Михаил сцепил руки в замок и кричал брату вслед:

— Георгий, ответь, не пожалеешь ли ты? Ты владеешь стольким. Счастлив ли ты?

Глава 922 Псих

Георгий слегка затормозил, но не остановился окончательно.

Михаил, однако, не собирался сдаваться, преградив ему путь:

— Опять не отвечаешь! Попытаешься сбежать?

— Не провоцируй меня! — выражение лица Георгия стало по-настоящему угрожающим, а в ледяных глазах синим пламенем пылала ненависть. — Не твоя ли мать — любитель вмешиваться в чужие браки и разрушать семьи? Если бы не она, разве дошел бы я до нынешнего состояния?

Михаил смолк. Верно, когда с его матерью и Евгением все еще было хорошо, Евгений еще не развелся. Можно сказать, что итог браку положила связь на стороне.

— Но ведь это уже давно в прошлом…

— То есть, если прошло сколько-то времени, провинность перестает быть провинностью?

— Но даже если были неправы, они так или иначе воспитали тебя, вырастили на своих руках. Скажешь нет? — Михаил все еще пытался убедить его. — Ты никогда не обретешь счастье, если постоянно будешь думать об одной только мести. Ради нее ты использовал свою жену, ей пришлось развестись из-за тебя, и, в итоге, покончить жизнь самоубийством. Ну и что, теперь ты счастлив?

Георгий стал еще мрачнее. Слова Михаила затронули его самое больное место, его неизлечимую душевную рану. То, о чем он никогда не хотел больше вспоминать и то, о чем жалел больше всего в своей жизни.

— Я просто не хочу, чтобы с тобой опять случилось то, о чем ты будешь сожалеть…

— Свали! — Георгий резко оттолкнул его, широким шагов зайдя внутрь здания.

Михаил побежал было следом, но его остановил Тихон:

— Прекрати уже!

Михаил сбросил с себя его руки: