Я оглянулся посмотреть

Драчев был художественным руководителем джазового оркестра «Диапазон», универсального аккомпанирующего коллектива Ульяновской филармонии, с которым работали тогдашние эстрадные знаменитости. Контров был директором оркестра.

Сережа все устроил, и нас пригласили войти в состав «Диапазона». Мы были в полной эйфории и солидно пообещали подумать.

За неделю до тарификации начались репетиции в Крупе (Дом культуры имени Надежды Крупской), где решили провести прослушивание.

В Ленконцерте был один приличный аппарат «Динакорд», о котором все мечтали и которым беспрепятственно пользовалась лишь Эдита Пьеха. Нам его никто не собирался давать.

Но Сережа думал по-другому и пошел к директору. Выслушав рассказ о молодых талантливых ребятах, которые озолотят Ленконцерт, директор согласился дать аппарат в день прослушивания, никак не раньше. Оказалось, что в данный момент аппарат отправляли для репетиций ансамбля «Лира».

Сергей не спорил:

— Ладно, вы подпишите, а когда получится, тогда получится.

Выправив бумаги, он дождался конца погрузки, подсел к экспедитору и объяснил:

— Планы поменялись, видишь бумаги, везем в Крупу.

Был скандал, но Александров все уладил. За неделю «Динакорд» нам стал родным.

Сережа выполнял все условия договора. Он, как Юрий Олеша, жил по принципу: ни дня без строчки.

— Что мне писать на афише? — теребил нас Александров.

А мы не знали — что. Все коллективы не симфонической и не народной музыки в нашей стране назывались одинаково: ВИА — вокально-инструментальный ансамбль. Такое всепоглощающее название привело к тому, что в Ленконцерте их был явный перебор, и стать еще одним ВИА нам вряд ли светило. Да мы и не стремились к этому «почетному званию».

Слово «рок-группа» тогда произносили шепотом. Официально в стране была одна рок-группа — «Машина времени», расчет окончен. Мы ломали голову, как нам себя называть, пока мне на глаза не попалась старая пластинка Битлов с надписью «beat-combo The Beatles».

«Beat-combo» — звучало круто. Но мы пошли на компромисс и позаимствовали лишь часть. Так появился бит-квартет «Секрет».

Всем понравилось.

Но в тарифной сетке Ленконцерта такой жанр не значился. Опять стали ломать голову. На этот раз осенило Александрова, он предложил записать «Секрет» как музыкальных эксцентриков. Расчет был прост: в оригинальном жанре, где числились эксцентрики, всегда были вакансии. От нас требовалось не просто выступить, а выступить оригинально и эксцентрично. Чего проще!

Концерт начался с короткой увертюры — фонограммы попурри из американской музыки с фанфарами. Затем на сцене появился Вася Соловьев, к тому времени уже штатный сотрудник филармонического отдела Ленконцерта, мастер художественного слова.

— Мальчики и девочки, бабушки и дедушки, вспомним шестидесятые годы!

Вася очень коротко оповестил присутствующих о полете Юрия Гагарина в космос и других достижениях нашей родины в эти славные годы, после чего доведенный до экстаза собственным рассказом конферансье ликующе объявил:

— Работают все радиостанции Советского Союза! Пять, четыре, три, два, один, пуск! На сцене бит-квартет «Секрет»!!!

В этот момент погас свет, в полной тишине раздались щелчки пальцами, отсчитывающие такт. Свет загорелся вновь, потные от жарких пиджаков и волнения, мы запели: «Я люблю буги-вуги».

Наше представление продолжалось сорок пять минут. В песне «Сара-бара-бу» мы эксцентрично хватали скрипки, в «Арине-балерине» эксцентрично играли цилиндрами и дружно делали эксцентричную ласточку. Программу завершал «Мажорный рок-н-ролл», где Фоменко эксцентрично бегал по сцене, а потом оригинально падал в оркестровую яму на заранее постеленный мат.

Зал стонал от восторга. Поддержать нас пришла куча народа — родные, товарищи, армейские друзья.

В оценочной комиссии вместе с чиновниками от культуры сидели композитор Александр Морозов, по совместительству руководитель группы «Форум», и певец Эдуард Хиль.

Деятели культуры восприняли наше выступление благосклонно.

Эдуард Анатольевич лишь посоветовал:

— Раз вы иронизируете над музыкой толстых, хорошо бы после того, как посмеетесь над так называемым рок-н-роллом, взять гармошку, балалайку и спеть русскую народную песню, чтобы зритель понял, вот оно — настоящее.

Мы покивали головами, хотя, конечно, ничего такого делать не собирались.

Так мы попали в «Ленконцерт», а заодно и в оригинальный жанр.

Как тарифицированный коллектив от Ленконцерта бит-квартет «Секрет» стал регулярно выступать на разных площадках Ленинграда и Ленинградской области. Нам положили ставку — двенадцать рублей на брата; Александров получал столько же.

Когда Васю не отпускали с основного места работы, Сережа исполнял роль конферансье, но это, как говорил Кунаев, было за гранью добра и зла.

Александров выходил на сцену важной походкой и через отрыжечку водочкой с селедочкой с чувством собственного достоинства произносил васькин текст.