Я охочусь на убийц

— Труп женщины европеоидной расы, — начал Джаз, рубя фразы, словно топором. — Найден в чистом поле примерно в двух километрах от города. Одежда отсутствует. Явных следов насилия не обнаружено. Отрезанные пальцы…

— Ты это здесь вычитал, а? — Г. Уильям помахал листком перед его носом. — У тебя же времени было всего ничего.

Попался. Все-таки проговорился. Даже принимая во внимание сообразительность Уильяма, Джаз слишком рано раскрыл свои карты. Ну, ладно. Признаться в этом все равно пришлось бы…

— Я наблюдал из укрытия, — виновато пожал он плечами.

При этих словах Уильям ударил кулаком по столу и громко выругался. Но из-за выражения его больших карих глаз ругательство получилось каким-то нелепым, словно монахиня пыталась изобразить что-то напоминающее стриптиз. Густые усы шерифа задрожали.

— Вам же известно, в какой атмосфере я вырос, — хрипло продолжил Джаз, пока они сверлили друг друга взглядами. — Потайная комната в подвале. Трофеи. Именно я занимался тем, что содержал их в должном порядке. Я знаю и понимаю этих ребят.

«Этих ребят». Серийных убийц. Это было ясно и без слов.

Шериф вздрогнул. Да, он лучше других знал, как воспитывали и чему учили мальчишку в доме Билли Дента. Он знал гораздо больше бабушки. Больше Конни, подружки Джаза. Больше Мелиссы Гувер, социального работника, которая постоянно совала свой нос в жизнь парнишки с самого ареста Билли. Даже больше Хоуви, единственного, кого Джаз искренне считал своим другом. В конце концов, именно Уильям обнаружил Джаза в ту страшную ночь, когда кончилось кровавое царствие Билли Дента. Парнишка находился в потайной комнате в подвале и делал то, что приказал ему отец: собирал трофеи, чтобы незаметно вынести их из дома до того, как полицейские устроят тотальный обыск.

Задание было нетрудным, поскольку Билли не брал больших или сложных трофеев: у одной жертвы — айпод, у другой — помаду. Трофеи хранились строго по порядку, всегда готовые к быстрому сбору и перемещению. И все же Уильям добрался до хранилища прежде, чем Джаз успел закончить. Сказать по правде, Джаз и сам не знал, сможет ли он в точности выполнить распоряжение отца. Все свое детство он только и делал, что подчинялся всем приказаниям папаши, но по мере того как Билли Дент стал совершать все больше ошибок — апофеозом чего стали убийства в Лобо, — Джаз мало-помалу начал освобождаться от цепей, которыми его опутал папаша.

Так он там и стоял, сложив в большой рюкзак все «призы», кроме одного — водительского удостоверения Хейди Данлоп, хорошенькой блондинки из Балтимора, на которое он смотрел, не отрывая глаз. И в тот самый миг Джаз почувствовал себя так, словно впервые в жизни по-настоящему проснулся, как будто все происходившее с ним до того являлось каким-то сном, и вот теперь ему предстояло сделать первое и единственно верное решение в своей жизни. Пока он раздумывал, как ему поступить: то ли с прятать трофеи, то ли убежать, то ли сдать их полиции, — судьба сама за него все решила, явившись в облике Г. Уильяма Таннера, который показался на пороге потайной комнаты, весь задыхаясь от напряжения и наставив на тринадцатилетнего Джаза показавшийся тому гигантским револьвер.

— Дайте мне помочь вам. — Джаз уже настаивал. — Позвольте мне прочесть отчет и взглянуть на тело, хотя бы на пару минут.

— Я всем этим уже занимался, и помощь твоя мне не нужна. Чертовски легко орать: серийный убийца, серийный убийца. Ты торопишь события, сынок. Для серийных убийц типичны по крайней мере три жертвы. Причем в течение довольно продолжительного времени. А у этого всего одна.

— Могло быть больше, — не унимался Джаз. — Или будет больше. Эти ребята с каждым разом становятся все изощреннее, и вам это хорошо известно. Каждая новая жертва гораздо ужаснее предыдущей. И они постоянно экспериментируют. Отрезают пальцы… потом еще что-то. Надо поставить себя на их место.

Шериф на мгновение замер.

— Я проделывал это в случае с твоим отцом, — чеканно произнес он. — Тогда это мне дико не понравилось. Да и теперь подобная мысль не приводит меня в восторг.