Я - охотник

— Бешеные собаки выглядят не так, — возразил мальчишка. — Но ты права: такое лучше один раз увидеть, чем увидеть не один раз, как говорил тогда еще покойный Зяма Мухомор.

— Чего-чего? — вытаращилась Ленка, но мальчишка засмеялся:

— Так, шутка… А все-таки, откуда ты ночью?

— С остановки, — вздохнула Ленка. И соврала: — Не на своей вышла, задумалась. Шнурки — с бабулей с начала лета на даче сидят, и это надолго, а я туда-сюда мечусь, как дура, потому что Витька на дачу ехать не хочет, у него тут любовь. Такой скандал закатил… Вот наши меня и отряжают — проверить; живой братишка или нет. По мне, так лучше было его при рождении придушить.

Мальчишка дернулся, как будто споткнулся, повернул к Ленке бледное, даже какое-то голубоватое лицо. На миг девчонке стало не по себе, но ее спутник («спасителем» она его даже про себя не называла) улыбнулся:

— Меня Славкой зовут. Ярослав. Красивое имя, а его вот так испоганили… А тебя как?

— Ленка. Елена, — представилась Ленка и выругала себя: «Вот дура, и чего испугалась?» Но тут же испугалась еще сильнее — за кладбищенским забором отчетливо треснули кусты, и треск этот, не прекращаясь, крался следом за идущими. Расширив глаза, Ленка всматривалась в щели между досок, пока Славка не сказал, негромко и повелительно:

— Перейди сюда, — и занял место между Ленкой и забором. — Не смотри и не бойся. Идем… не спеши, это сразу выдает страх.

Треск не прекращался. Временами в щелях мелькала бесформенная, какая-то клубящаяся тень. Но страха поубавилось — как будто рядом шел не худощавый, хотя и крепкий ровесник, а взрослый, необъяснимо надежный человек.

— Кто там? — тихо спросила Ленка, все-таки косясь в сторону серебристых от лунного света досок.

— Много кто, — туманно ответил Славка. — Знакомая тебе собака с товарищами.

— Стая? — Ленка вспомнила, что она читала и даже по местному телеканалу видела — одичавшие собаки живут в окрестностях Болотова. Неужели и в город перебрались? Внезапно она почему-то очень испугалась за Славку, забыв, что ненавидит его: — Ты обратно здесь не ходи, слышишь? А то вдруг они нападут…

— Ага, а то они тебя боятся, — серьезно согласился Славка. — Не бойся, я не тут пойду.

— Очень надо бояться за тебя! — взбрыкнула Ленка. — Сумку не урони!

— Не уроню, — как-то сквозь зубы ответил Славка, и Ленка удовлетворенно подумала, что он обиделся. Но, бросив взгляд на лицо попутчика, поняла, что голос его звучал так от непонятного напряжения, читавшегося в застывших глазах. Это было так непонятно и опять-таки жутковато, что Ленка заткнулась и молчала до тех пор, пока они не дошли, до огородной калитки. Подальше рисовалась дома. В большинстве окон отблескивала луна, но кое-где еще горел огонь, и «Мумий Тролль» мяукали песню Цоя «Восьмиклассница». Кладбище осталось позади.

Больше всего Ленке хотелось, чтобы Славка проводил ее до дому… или даже зашел. Но, поняв, что ей этого ХОЧЕТСЯ, девчонка почти свирепо сказала:

— Спасибо! Давай сумку, тут я дома.

— Может, до самого дома проводить? — нерешительно предложил Славка. Ленка, перехватив у него сумку, вежливо произнесла:

— Речкалова 67. Собственный дом. Если осмелишься — заходи. Но учти — у меня брат разрядник по самбо. Понял?

— Понял, — кивнул Славка. — Нет, я не чтоб зайти. Я…

— Ах так?! — девчонка возмутилась до глубины души и, тщательно закрыв за собой калитку, не оглядываясь, двинулась к дому. В другое время она не преминула бы покрыть огороды одним броском, то и дело оглядываясь, чтобы поскорее оказаться дома. Но сейчас она гордо шла среди грядок, задрав нос.

Потому что знала — ночной попутчик Славка стоит у калитки и смотрит ей вслед.

Ночь. Улица Речкалова, 67.

Самое странное было не то, что Витька не спал — он болтал по телефону со своей Катюхой и до трех ночи, и до четырех утра, благо, у Катьки телефон стоял в спальне. Вот и сейчас он сидел около телефона — но не верхом на стуле, как обычно, а на краю телефонной тумбочки, словно присел на полминуты. Куда страннее было то, что двери на улицу открыты настежь (под потолком коридора толклась у лампочки многочисленная мошкара), калитка — тоже. В дверях стоял Серега, друг Витьки — держась руками за косяки, с напряженным лицом. Второй друг — Ник — переминался за калиткой около трех скутеров.

— Здрасьте, — Ленке очень хотелось брякнуть сумку на пол, но, памятуя о банках, она аккуратно поставила клетчатое чудовище у вешалки. — Это что за тусовка заполночь? Вить, я тебя спрашиваю!

— Отстань. Не мешай, — коротко и зло огрызнулся Витек и тут же заговорил в трубку: — Нет, я не вам. Вы как хотите, Зинаида Сергеевна, но я ее… — тут его, похоже, оборвали, потому что Витька сгорбился и вцепился одной рукой в волосы.

— Что случилось? — встревожилась Ленка. Зинаидой Сергеевной звали маму Катьки. — Серега, что произошло-то, что ты-то молчишь?!

— Не зуди, Лен, — ответил приземистый, плечистый Серега, отбрасывая со лба белобрысый чуб. — Прикинь, Катюха пропала.