Я, они и тьма

Все еще находясь в непонятном отуплении, я продложаю тянуться к нему и замечаю то, что не раз видела раньше, но замечаю другим взглядом, не своим. Я вижу россыпь маленьких родинок на шее, уходящих под ворот рубашки. Вижу родные тени скул, чуть островатый подбородок, неожиданно длинные ресницы, влажные каштановые волосы в полумраке комнаты кажутся черными. Сильная шея, красивое тело, светлая до белизны кожа, руки тоже красивые. Чувствую запах — очень знакомый, притом знакомый мне намного раньше. И я чувствую… Его власть, силу, решительность, я восхищаюсь им. Да я же люблю его! Осознав это, я прихожу в себя окончательно, видимо, от шока.

Опускаю руку, снова смотрю на него — стоит рядом со мной, красивый, как подарочная обертка, смотрит своими пуговичными глазами, и никаких чувств во мне не вызывает. Настоящая я его вообще не очень воспринимала как человека. Ходит такое красивое нечто в идеально сидящем костюме, отдает приказы, смотрит на все равнодушно и спокойно…

Шизофрения набирает обороты. Что происходит? Я сейчас испытала чувства Петры? Йолы? Здорово! Нет, ну просто прекрасно! Мне же мало проблем!

— Извини, — буркнула я, пытаясь реабилитироваться, — мне кошмары снились.

Молчание. Прикосновение его пальцев к моему лбу.

— Жара нет. Подожди. Замри.

Я почти физически ощутила, как в меня скользнула его горячая магия.

— Ты истощена. Умственно тоже, ты не полностью функционируешь. Надо поесть как можно быстрее, выпить лекарства и выспаться. Хватайся.

Дерек Ват Йет нагнулся надо мной.

— Хватайся, ну же!

— За что хвататься? — спросила я. И как-то неожиданно для себя самой легко, мягко провела ладонью по его предплечью. Пальцы ощутили рисунок вспухших вен, гладкость кожи. Это прикосновение растревожило меня (или не меня?), заставило внутренне напрячься.

Я подняла лицо, заглядывая в его глаза. Зеленые, ни капельки не пустые. Удивленные, живые, мерцающие.

Уголок рта опущен, маленький шрам прямо у губ. Красиво. Очень волнующе. И я почему-то подалась вперед, перебарывая головокружение, прижалась губами к его скуле.

Прикосновение было мимолетным, и я успела понять только правильность и какую-то естественность происходящего. Ощущение меня ошеломило, и я даже не сразу сообразила, что Дерек Ват Йет резко отпрянул.

— Я понял. Поешь потом, — сказал этот равнодушный мужчина, к которому я как-то вдруг, совершенно внезапно ощутила прилив нежности. Ват Йет быстро коснулся моего лба, погружая в сон — на этот раз нормальный, полноценный сон без тьмы. То есть, без воспоминаний богини.

***

Дерек Ват Йет закрыл лицо ладонями, а потом растер до красноты щеки.

— Вот дура, — вслух протянул он, глядя на сладко спящую темную. И вместе с тем ему мучительно захотелось рядом с этой дурой прилечь. Укрыться одним пледом. Уткнуться в шею сзади, ощутить тяжесть русых гладких волос в руке.

Черное щупальце тьмы вырвалось из его спины быстрым радостным толчком.

Дерек Ват Йет ощутил это давно позабытое чувство, словно острый укол тонкой длинной иглой. Он замер в страхе, почти в ужасе, не желая верить. Ведь столько лет, столько десятилетий он положил на то, чтобы этого больше никогда не происходило! И все, все впустую! И это темная виновата!

Горячая эмоция заставила биться сердце быстрее. Вместе с ним все больше отвратительных черных щупалец вырывалось из-по кожи мужчины. Эта тьма была иной. Она не была похожа на тьму Йолы, о нет. Разница была колоссальна.

А вот в чем она заключалась…

Глава 14

Человек, рождаясь, берет от родителей форму глаз, ушей, вкусовые пристрастия, склонность или несклонность к наукам, черты характера. «Вся в мать», «весь в отца», — говорят мимопробегающие, оценивая быстрым взглядом фамильные сходства. Частенько случается и так, что гены спят, передаваясь через поколение. Например, на нежном светлом личике, похожем как две капли воды на мамино, темнеют южные глаза давнего предка. «Весь в деда», «вылитый прадед!» «ты один в один твоя прабабушка», — говорят в подобных случаях.

Род рыжеволосых Ват Йетов еще со времен Шестнадцати отличался грандиозной магической силой. Их называли благословенными, и они всегда были рядом с властителями, дабы защищать и оберегать или же просто быть полезными своими многочисленными магическими дарами. Их магия, в отличие от магии остальных родовитых семейств, не вырождалась со временем, перетекая в том же объеме от отца к сыну. Правда, к одному ребенку, всегда к мальчику, через поколение перетекало еще кое-что.

Дереку не повезло.