Я останусь с тобой навсегда

Ночь необычная… Небо лазорево.
Между домов расплылась тишина…
В позднее время окошки расшторены,
все ожидают торжественный знак.

Белая скатерть,

сервиз позолоченный,
сена пучок на салфетке льняной,
в глиняных плошках медовое сочиво,
вишнею пахнет узвар ледяной.

Свет не включают.

Сочельник для каждого —
время в спокойствии жизнь перебрать;
звёзды мерцают, сиянием радуя;
скоро всех ярче зажжётся одна.

* * *

Праздничны клиросы,

богослужение,
воск на подсвечниках слёзно блестит,
молят Всевышнего о всепрощении…
ладан дыханьем касается лиц.

Нежно лучатся иконы печальные,

благоговейно звучат голоса,
славя Спасителя,
ноты хрустальные
тихо вселяют надежду в сердца.

Рождественский сон

На окне полыхают герани,
иней бархатом лёг на стекло;
не мешает глазам сумрак ранний…
в доме тихо, уютно, тепло.

Чай зелёный дымится в фарфоре,

розы свежие в вазе блестят,
но не радует сердце комфортность —
сон тревожный приснился опять…

Будто бы у ворот с медной аркой

на закате морозного дня
в полушубке и валенках старых,
улыбаясь ждёт мама меня.

Я, восторг ощущая безмерно,

к ней спешу, утопая в снегу,
но…
хотя между нами лишь метры,
одолеть их никак не могу.

Шлю руками озябшими взмахи,

безголосо
кричу ей: «Привет!»
И…
когда я уже в полушаге,
исчезает её силуэт.

Чудеса в Васильев вечер

Расстелившись мягким шёлком,
ночь шепталась с тишиной.
Лунный свет ладонью жёлтой
гладил твердь коры земной.

Извивались в синей-сини

тучи звёздных мотыльков.
Содрогался пышный иней
на макушках облаков.

Мнилось кони резво скачут,

слух ловил морозный треск…
Был жемчужин редких ярче,
голубых сугробов блеск.

Взгляды щурились в волненье,

плыли свечи от тепла,
неразборчивые тени
появлялись в зеркалах.

День прошедший канул в вечность…

Вознесясь над суетой,
с щедростью Васильев вечер
всех одаривал мечтой.

Бывало на Руси…

Перевиты инеем ветки тополиные,
на холодных лавочках снежная труха,
светится жемчужисто голый куст рябиновый,
в снегирях, что в яблоках, старая ольха.

Не померкло, ночь спустя, Рождества сияние,

также переливчато колокол звонит…
Рвёт меха тальяночка… На Руси гуляния —
продолжают празднество святочные дни.

Бусы пятирядные, кофты, платья яркие,

ряженые толпами, посошок до дна,
царские медовые калачи на ярмарках,
с гор крутых катания в санках до темна.

Колеёй уезженной захмелевший, радостный

мчит купец с молодкою на гнедых лихих —
заметёт метелица след полозьев начисто,
в проруби крещенской смоются грехи.

Офицерская жена