— Сильно сомневаюсь, — фыркаю, отворачиваюсь к окну. Дождь тонкими дорожками стекает по стеклу, размывая силуэты домов.
— Мари, послушай, — Фил обнимает за плечи, утыкается в макушку. И мурашки рассыпаются по коже. — Я ничего от тебя не прошу. Все останется по-прежнему.
— По-прежнему? — горечь скользит по горлу, камнем оседает где-то в желудке. – По-прежнему это как, Фил? Ты будешь шляться по бабам, а я терпеливо ждать тебя дома и варить борщи?
— Что, прости? – Фил озадачен. Кажется, ему невдомек мое упорство. Действительно, чего упираться, когда такой завидный жених предлагает себя со всеми потрохами.
— А если ты детей захочешь, Фил?
— Детей? – он отстраняется, разворачивает меня лицом. – Мари, что с тобой?
А я не знаю, все расплывается перед глазами. И тошно. Снова тошно.
— Да в порядке все со мной, — отмахиваюсь, выворачиваюсь из его объятий. Прикрываю глаза. Вдох-выдох. Ничего, я справлюсь. Не впервой. Запрокинув голову, загоняю поглубже слезы. – Ты говоришь, все останется по-прежнему, да?
— Ну да, — кажется, Фил растерян.
— Окей. А если твой отец внуков потребует, что тогда? Будем рожать?
— Брось, Мари, — теперь он злится. – Это же не по-настоящему. Мне главное Софи в академию отправить, а там разберемся. Слышишь, Мари? Или ты мне не веришь?