Я отпускаю тебя

Руки уже болят, в груди давит, но голова ясная, и я с усилием вдыхаю и ныряю под волну, сосредоточившись на том, чтобы ровно и симметрично водить руками, раздвигая толщу воды. Вынырнув глотнуть воздуха, я вижу, что немного приблизилась к берегу, и повторяю маневр. Снова, снова и снова, и наконец я опускаю ногу и касаюсь мыском чего-то твердого. Проплыв еще несколько взмахов, я снова задеваю ногой о дно. Я плыву, бегу и чуть ли не ползком выбираюсь из моря. Соленая вода в легких, в ушах, в глазах. На сухом песке я стою на четвереньках и некоторое время прихожу в себя, прежде чем встать в полный рост. Меня бьет крупная дрожь – от холода и от осознания, что я способна на нечто столь непростительное.

Вернувшись в коттедж, я срываю с себя мокрую одежду и бросаю кучей на кухонный пол. Я спешу натянуть побольше теплого и сухого, а затем снова спускаюсь на первый этаж и разжигаю огонь в очаге. Я не слышу, как подходит Патрик, но до меня доносится лай Бо, и я, не дожидаясь стука, распахиваю дверь настежь и опускаюсь на корточки поздороваться с псом и скрыть свою неуверенность перед Патриком.

– Зайдешь? – спрашиваю я, наконец выпрямляясь.

– Мне нужно возвращаться.

– Всего на минуту. Пожалуйста…

Поколебавшись, он входит и прикрывает за собой дверь. Он не собирается садиться, и мы так и стоим неподвижно. Бо на полу между нами. Патрик глядит мимо меня в кухню, где вокруг промокшей одежды натекла лужа, на его лице проступает замешательство, но он молчит, и только тут я убеждаюсь – чувства, которые он ко мне питал, испарились. Ему все равно, почему моя одежда мокрая, почему даже куртка, его подарок, вся в воде. Его волнует только чудовищная тайна, которую я от него скрыла.

– Мне очень жаль.

Жидковато, но искренне.

– Чего именно? – Патрик не дает мне легко отделаться.

– Того, что я лгала тебе. Я должна была признаться, что я…

Я недоговариваю, но Патрик помогает:

– Убила человека?

Я зажмуриваюсь. Когда я снова открываю глаза, Патрик идет к двери.

– Я не знала, как тебе сказать, – вырывается у меня. Слова в спешке налетают друг на друга: – Я боялась, кем ты меня сочтешь…

Он качает головой, видимо, не зная, что обо мне и думать.

– Скажи мне одно: ты действительно уехала от того мальчика? Я могу понять несчастный случай, но ты уехала, не остановившись помочь?

Его глаза ищут мои, прося ответа, который я не могу дать.

– Да, – говорю я, – уехала.

Патрик рвет на себя дверь с такой силой, что я отшатываюсь, и через мгновение скрывается в ночи.

Глава 28

В тот раз ты осталась на ночь. Я натянул одеяло на нас обоих и лежал рядом, глядя, как ты спишь. Твое лицо было гладким и безмятежным – лишь едва заметные движения глаз под полупрозрачными веками. Когда ты спала, мне не надо было притворяться и держать дистанцию на случай, что ты поймешь, как сильно я в тебя влюблен. Я мог нюхать твои полосы, целовать твои губы, пить твое мягкое дыхание. Во сне ты была совершенна.

Ты улыбнулась раньше, чем открыла глаза. Ты потянулась ко мне без подсказки, и я расслабился и позволил тебе заняться со мной любовью. Впервые я был рад женщине в кровати утром и понял, что не хочу, чтобы ты уходила. Не будь это абсурдным, я бы сказал тебе там же и тогда же, что люблю тебя. Вместо этого я сделал тебе завтрак, а потом снова увел в кровать, чтобы ты знала, как сильно я тебя хочу.

Я испытал удовольствие, когда ты попросила о новой встрече. Это означало, что мне не придется жить еще неделю в одиночестве, выжидая подходящего момента позвонить. Поэтому я позволил тебе думать, что решения принимаешь ты, и мы встретились вечером и еще раз через день. Вскоре ты уже приходила каждый вечер.

– Ты должна оставить здесь какие-нибудь свои вещи, – однажды сказал я.

У тебя сделался удивленный вид, и я понял, что нарушаю правила: мужчины не торопят отношения. Но когда я возвращался с работы, только перевернутая кружка на сушке доказывала, что ты вообще здесь была, и неуверенность выводила меня из равновесия. У тебя не было причин возвращаться, тебя здесь ничто не держало.

Вечером ты пришла с маленькой сумкой, поставила в стакан в ванной новую зубную щетку и положила чистое белье в выдвижной ящик, который я тебе выделил. Утром я принес тебе чай и поцеловал, уходя на работу. Я чувствовал твой вкус на губах, когда ехал в офис. Позвонив домой, я понял по твоему немного сиплому голосу, что ты снова заснула.

– Что стряслось? – спросила ты.

Как я мог сказать, что просто захотел снова услышать твой голос?

– Можешь сегодня заправить постель? – попросил я. – А то ты никогда не заправляешь.

Ты засмеялась, и я пожалел, что позвонил. Вернувшись домой, я сразу пошел наверх, не сняв обуви, но твоя зубная щетка оказалась на месте.

Я освободил для тебя место в шкафу, и постепенно ты перевезла большую часть своего гардероба.

– Сегодня меня не будет, – сказала ты однажды, когда я сидел на кровати, надевая галстук. Ты пила чай в кровати, волосы у тебя были спутаны, вчерашний макияж немного размазался вокруг глаз. – Мы с ребятами с нашего курса сегодня договорились кое-куда сходить…