Я отпускаю тебя

Я не затем просил тебя жить со мной, чтобы проводить вечера в одиночестве. Одна женщина меня уже околпачила, и я не допущу, чтобы это случилось снова. Мяуканье продолжалось. Я пошел за новой бутылкой пива. Котенок мяукал за самой дверью, и я нарочно резко ее открыл: от толчка животное славно прокатилось по полу. Выглядело это комично, и на минуту у меня поднялось настроение, пока я не пошел в гостиную и не увидел бардак, который ты устроила на полу. Ты кое-как сгребла все в угол комнаты, но на газете лежал комок свежей глины, от которого на деревянном полу наверняка останется пятно. На подносе стояли твои баночки из-под джема с сомнительным содержимым.

Котенок мяукал. Я отпил пива. По телевизору показывали документальный фильм о жизни дикой природы, и я смотрел, как лиса рвет кролика на части. Я прибавил громкость, но котенка все равно было слышно. Его нытье ввинчивалось мне в мозг; с каждым новым писком гнев, распиравший мне грудь, усиливался до ослепляющей ярости, знакомой, но не подвластной мне. Я встал и пошел на кухню.

Ты вернулась за полночь. Я сидел в кухне, не включая свет, с пустой бутылкой пива в руке, и слышал, как ты очень аккуратно прикрыла дверь, расстегнула сапоги и на цыпочках пошла по коридору в кухню.

– Повеселилась?

Ты вскрикнула. Это было бы смешно, не будь я так зол на тебя.

– Иисусе, Йен, как ты меня напугал! Почему ты сидишь в темноте?

Ты включила свет, и флуоресцентная лампочка, замигав, очнулась к жизни.

– Жду тебя.

– Я же написала, что вернусь поздно!

Твой язык немного заплетался, и я задумался, сколько же ты выпила.

– После паба мы все поехали к Саре и… – Увидев мое лицо, ты осеклась: – Что произошло?

– Я ждал тебя, чтобы ты не наткнулась на это сама, – сказал я.

– На что наткнулась? – Ты вдруг протрезвела. – Что-то случилось?

Я указала на пол возле лотка, где неподвижно лежал котенок. Он уже окоченел, и одна лапа торчала вверх.

– Гизмо! – Ты зажала рот руками, и я подумал, что тебя сейчас стошнит. – Боже мой, как же так?

Я поднялся со стула, чтобы тебя утешить.

– Когда я вернулся с работы, его рвало в гостиной. Я начал искать в Интернете, что делать, но через полчаса он сдох. Мне очень жаль, Дженнифер, я знаю, как ты его любила.

Ты уже плакала навзрыд, всхлипывая в мою рубашку, а я крепко прижимал тебя к себе.

– Когда я уходила, с ним все было в порядке! – Ты вглядывалась в мое лицо в поисках ответа. – Не понимаю, как это могло случиться!

Должно быть, ты заметила легкое колебание на моем лице, потому что отстранилась.

– Ты что-то недоговариваешь?

– Это, наверное, к делу не относится, – ответил я. – Тебе и так тяжело.

– Скажи!

Я вздохнул.

– Когда я пришел домой, он был в гостиной.

– Я закрыла его в кухне, как всегда, – возразила ты, но в твоем голосе слышалось сомнение.

Я пожал плечами:

– Не знаю, дверь была открыта. Гизмо драл газеты из стопки рядом с твоим подносом и, видимо, заинтересовался. Не знаю, что у тебя в банке с красной этикеткой, но крышка валялась на полу, и Гизмо сунул туда нос.

Ты побелела.

– Там глазурь для моих моделей!

– Ядовитая?

Ты кивнула.

– В ней есть карбонат бария. Это действительно опасная штука, я всегда наглухо закрывала банку. О господи, это все моя вина! Бедный Гизмо!

– Дорогая, не вини себя. – Я обнял тебя и прижал к груди, целуя в волосы. От них несло табачным дымом. – Это просто случайность. Ты пытаешься успеть все сразу. Лучше было тебе остаться и доделать работу, а ты вон отрывалась в клубе. Уж конечно, Сара бы тебя поняла! – Ты прижалась ко мне, и твои рыдания начали затихать. Я снял с тебя пальто и поставил сумку на стол. – Пойдем наверх. Утром я встану пораньше и займусь Гизмо.

В спальне ты притихла, и я дал тебе время почистить зубы и умыться. Я выключил свет и лег, а ты прижалась ко мне, как ребенок. Мне очень понравилось, что ты во мне так нуждаешься. Я начал поглаживать тебе спину и целовать в шею.

– Ты не против, если мы сегодня не будем? – спросила ты.

– От этого станет легче, – заверил я. – Я хочу, чтобы тебе было лучше.

Ты не протестовала, но когда я тебя целовал, ты не ответила. Я вошел в тебя резко, грубо, желая добиться какой-то реакции – любой, но ты закрыла глаза и не издала ни звука. Ты отняла у меня все удовольствие, и за твой эгоизм я отымел тебя жестче.

Глава 29

– Что это? – Рэй остановился за Кейт, глядя на маленький прямоугольник плотной бумаги, который та вертела в руках.

– Было у Грэй в кошельке. Когда при составлении описи Грэй ее увидела, у нее глаза на лоб полезли. Вот хочу понять почему.

Бледно-голубая визитная карточка была стандартного размера, с двумя строчками адреса – где-то в центре Бристоля, но больше ни единой буквы. Рэй взял карточку у Кейт и потер пальцами.

– Совсем дешевая, – заключил он. – Не знаешь, чей это логотип?

Вверху были вытиснены словно бы две незаконченные восьмерки, одна внутри другой.

– Ни разу такого не видела.

– И адрес в нашей системе не засвечен?

– Никаких данных, и в списке избирателей тоже ничего.

– Может, ее собственная старая визитка? – Рэй снова вгляделся в логотип.

Кейт покачала головой: