Я отвернулась

Я едва могу дышать, когда его губы касаются моих. Его язык будто ищет что-то у меня во рту. Девочки правы. Это действительно довольно противно. Или же я делаю что-то неправильно. Но затем он обхватывает мою голову ладонями и немного расслабляет язык, и внезапно все это делается удивительно естественным. Он издает легкий стон, как будто ему больно.

— Ты прекрасна, — говорит он. Мы продолжаем целоваться, и я забываю обо всем.

Затем его руки касаются моей груди.

— Нет! — говорю я, отстраняясь.

Он хмурится.

— Почему?

Я не хочу говорить ему, что боюсь. Сестра одной из девочек в школе забеременела оттого, что «зашла слишком далеко». Очевидно, это означало, что она позволила своему мальчику трогать ее там, где нельзя до свадьбы. Беда была в том, что я не знала, какие это места.

— Я не хочу рисковать, — говорю я, повторяя слова, которые несколько раз говорили другие девочки, когда обсуждали секс. Я даже не понимаю, что они значат. Но Питер, кажется, понимает.

— Мы и не будем, — мягко произносит он. — Но ведь ничего не случится, если я потрогаю тебя выше пояса.

— Ты уверен? — спрашиваю я.

Его голос хриплый.

— Абсолютно.

Он гладит меня по груди поверх платья. Мое тело реагирует странно, прижимаясь к нему еще сильнее. А затем мы каким-то образом оказываемся на земле, и я чувствую руку Питера на своем голом бедре.

— Я не могу вас найти! — слышится вдалеке слабый голос Майкла.

Губы Питера вновь приближаются, чтобы меня поцеловать. Его руки лезут все дальше. Мне следовало бы сказать: «Нет!»

Но я потеряла голову.

Глава 55 Элли

Шейла взглянула на Роджера. Тот, явно потрясенный, стоял в нескольких шагах от меня.

— Не понимаю, как вы можете жить с убийцей.

Вот тогда я и сообразила. Моя мачеха сделала ставку на то, что я ничего не рассказывала Роджеру. Ее последним актом мести стало разрушение жизни, которую я выстроила для себя. И ей это удалось.

— Я не… — начала я.

— Не оправдывайся! — громогласно перебила она. — Мы с тобой знаем правду. А на случай, если ты попытаешься наплести еще больше лжи, я все рассказала твоему мужу. — Затем она повернулась к Роджеру: — А теперь проводите меня до такси.

Ошеломленная, я опустилась в кресло возле французских окон, выходящих в сад. Когда муж вернулся, он занял место на диване, где сидела мачеха — в противоположном конце комнаты, как будто старался держаться подальше от меня.

— Почему ты не рассказывала мне про Майкла? — холодно спросил он.

— Потому что тогда ты не женился бы на мне! — воскликнула я. — Ведь правда?

Его молчание было красноречивей слов.

— Пожалуйста, только не говори детям! — взмолилась я. — Иначе Эми никогда больше не позволит мне присматривать за Джошем!

— А ты точно годишься для этого?

— Да! — всхлипнула я.

— Мне всегда казалось, что в тебе есть что-то странное. — Он разговаривал будто сам с собой. — Ты провела четыре года в психушке.

— Не называй ее так!

Он продолжал, не слушая меня:

— И ты до сих пор сумасшедшая.

— Нет!

— Да, это так. Достаточно вспомнить, как ты постоянно обвиняешь меня в изменах.

— Но ты же действительно изменяешь!

Он пренебрежительно отмахнулся:

— Это просто случайные интрижки. Но они ничто, Элли, по сравнению с тем, что сделала ты. Верно?

После этого мы утратили маленькое счастье, которое — как я думала, обманывая себя, — обрели в последнее время. Роджер больше не раскаивался. Собственно, он даже наслаждался безнаказанностью. Всякий раз, когда я спрашивала, не задержится ли он опять допоздна, муж бросал на меня взгляд, говорящий: «Я имею на это полное право».