Я отвернулась

— Хотела бы я уметь рисовать, как ты, — говорю я.

— Хочешь попробовать еще раз?

Его рука накрывает мою, направляя желтый мелок по привокзальному асфальту. Любому другому я сказала бы отвалить, но Стив не похож на мужчин, которых я знала.

— Это солнце, освещающее замок. Видишь?

Рисунок напоминает детский. Он пробуждает во мне одновременно счастливое и грустное чувство.

— Теперь, если ты нарисуешь вот здесь вытянутый прямоугольник с треугольником наверху, а затем закрасишь мелом слева вот так, получится башня. Да, вот так! Мне кажется, у тебя талант.

— Да ладно, — фыркаю я. — Ты шутишь.

— Я бы ничего не сказал, если бы это не было правдой, Джо.

Он слишком милый. Инстинкт говорит, что я должна оставить его и идти дальше одна. Но я не могу. Словно невидимая нить связала меня с ним.

После полудня мы прерываемся для «передышки». Стив заставляет меня взять часть денег из плошки.

— Купи приличные кроссовки, — настаивает он. — Ну же! Ты это заслужила.

Я чувствую себя виноватой, поскольку могла бы воспользоваться деньгами американцев. Но почему-то не хочу говорить ему, что они у меня есть. Наверно, от смущения — скорее всего, он решит, что мне не следовало их брать.

Я покупаю кроссовки. Они розовые с фиолетовыми шнурками. В них я даже ощущаю себя по-другому. Моложе. Готовой к приключениям.

Не успеваю я оглянуться, как солнце клонится к закату. Женщина из пекарни приносит два теплых пирожка.

— Остатки, — говорит она, обращаясь только к Стиву.

Затем смотрит на меня, как на мусор.

— А я вас видела на днях, верно? Вы покупали у меня пирожок. Выходит, теперь вы вместе?

«Не твое собачье дело», — хочется мне сказать.

— Она учится ремеслу, — говорит Стив. — Джо прекрасно справляется.

Меня не часто хвалят.

— Ну и как вам живется в этой пещере? — спрашивает она.

— У нас все в порядке.

У нас. От этих слов меня бросает в дрожь, пока я вгрызаюсь в пирожок. С сыром и луком. Мне кажется, что я в жизни не ела ничего вкуснее.

Женщина из пекарни бросает на меня еще один неприязненный взгляд.

— Холодает, — говорит она, по-прежнему игнорируя меня. — Вы же не захотите оставаться в этой пещере слишком долго. И я уже говорила, что вам надо быть осторожней. Море может затопить. — Она покачивает головой. — В прошлом году мы потеряли одного человека. Местного. Поди, тоже думал, что все ему нипочем.

Я вспоминаю погибшую пару и Тима, укравшего их телефоны. Даже Стив теперь выглядит менее уверенным. Возможно, он не такой закаленный бродяга, каким хочет казаться.

— У меня есть свободная комната, если хотите, — продолжает женщина. — Сын недавно уехал в универ, ну и… добро пожаловать переночевать.

Снова она обращается только к нему. Не ко мне.

— Это очень любезно с вашей стороны, — говорит Стив. Он проглатывает то, что у него во рту, прежде чем снова заговорить — так же вежливо. — Но я не могу бросить подругу кантоваться здесь одной.

«Не будь дураком, — хочется мне сказать. — Мы только что познакомились». Но я молчу. Что, черт возьми, со мной происходит? Меньше всего мне нужен очередной мужчина, который испортит мою жизнь.

— Полагаю, она может пойти с вами.

Стив смотрит на меня:

— Пойдем?

— Ну, ладно, — говорю я утробным голосом.

Мы поднимаемся по узкой винтовой лестнице в задней части лавки. Я согласилась бы поспать даже на ступеньке.

Женщина распахивает дверь. Тут двуспальная кровать, комод и добротный шкаф. На стене висит плакат с подростками, играющими на гитарах, и хорошенькой девушкой, кричащей в микрофон. Название группы — «Медовый восторг» — написано внизу. Наверно, сын повесил.

— Вон там душ, — поясняет женщина, указывая на дверь в дальнем конце комнаты. — Кран немного туговат, но работает.

Стив разводит руки в благодарном жесте:

— Чем я могу отплатить вам за добро?

«Ты что, тупой? — хочу я крикнуть. — Она хочет тебя, вот чем!»

— Может, поможете мне с небольшим ремонтом, — говорит она. — С тех пор как не стало мужа, мне трудновато самой справляться.

Держу пари, что так оно и есть.

— С удовольствием, — откликается Стив.

— Ну, тогда я вас оставляю, выспитесь как следует. — Она пронзает меня взглядом, как кинжалом. — А вы постарайтесь не напевать слишком громко, ладно? Звукоизоляция не очень хорошая.

Она захлопывает за собой дверь.

— Эта женщина о тебе мечтает, — говорю я.

Он смеется, словно я сказала что-то смешное:

— Нет, что ты!

— Мечтает!

— Она просто хорошая. Я тебе уже говорил, Джо. Если ты даришь радость людям и добр с ними, то они ласковы с тобой. Кстати, не принимай близко к сердцу ее замечание насчет твоего мурлыканья. Мне оно, наоборот, нравится.

По большей части я даже не осознаю, когда так делаю, поэтому молчу, дабы не выглядеть еще более глупо.

Затем он смотрит на кровать.

— Ты ложись сюда. Я буду спать на полу.

— Это несправедливо. На пол лягу я.

— Мы можем, — задумчиво произносит он, — оба спать на кровати, положив между нами подушки.

Я пожимаю плечами, пытаясь сделать вид, что мне все равно.

— Хорошо.