Я отворил пред тобою дверь

- Тому научить невозможно, а безгрешных среди нас, смертных, нет Слова вашего мне достаточно То что я скажу далее, прошу покорно старческим бредом не считать Так вот, с той поры как уехал француз и остались в бумагах моих глебушкины записи, стал брат по ночам мне являться и не во сне, отнюдь нет Я, поверьте, друг мой, сначала решил, что рассудок мой покидает меня и приготовился встретить ниспосланную Богом кару - умопомешательство, не ропща Поспешил некоторые дела свои и бумаги привести в порядок, пока разум мой окончательно не помутился Однако, чем более приучал я себя к мысли, что скоро реальный мир закроет от меня пелена безумия, тем более становилось мне ясно, что это не так - ибо во всем остальном течение моей жизни оставалось неизменным К тому же, посещая меня, брат говорил все одно и то же и слова его, когда стал я размышлять над ними, совладав со страхом, охвативщим мою душу поначалу, показались мне весьма разумными Так вот, покойный брат мой, настойчиво весьма просил меня прочитать его записки и утверждал при этом, что тайна которую они скрывают уже много веков не дает упокоиться одной мятежной и грешной, надо полагать душе, чем многие другие души обрекает на муки " Как же смогу я прочитать то, что не открывается мне? " - вопрошал я его, но тщетно - брат не вступает в разговор со мной, а лишь повторяет свою просьбу с тяжелой настойчивостью страдающего человека Видно и его праведная душа тоже не может обрести заслуженного покоя Многие часы отстоял я в храме и провел за неустанными молитвами, прося у Господа упокоения душе брата, но Господь не являет нам этой милости Признаюсь, нескончаемое множество раз, сам я пытался разобрать написанное братом и не без труда, но сумел все же прочитать все и перечитать не по одному разу, так что ныне, поверьте, помню каждую страницу едва ли не слово в слово, но смысл по-прежнему скрыт от меня Тогда пришел я к мысли, что надобно привлечь постороннего нового человека к сему занятию и быть может ему откроется то, что не дается мне Есть у меня стародавний знакомый - бывший священник одного небольших, но славных весьма московских храмов, ныне глубокий, как и я старец и давно уже на покое Человек он мудрый, образованный весьма, а главное чистый душой - ему первому поведал я свою историю Он с рассуждениями моими согласился вполне и рукопись взялся почитать несколько дней тому назад И вот вчера, а по теперешнему позднему времени, так получается, что позавчера, то есть накануне нашей с вами чудной встречи, позвонил мне святой отец Записки Глебовы он разобрал, но смысл много в них сказанного и ему не ясен, однако полагает он, что тайна, которая не дает упокоения несчастным душам - скрывается в той стародавней истории и знать ее, как он полагает может лишь ученый, посвятивший себя изучению тех времен и могущий понять из намеков о чем идет речь Возможно, считает святой отец и я с ним в этом согласен полностью, тому ученому мужу эти записки окажут помощь в его изысканиях и прольют свет на то, что ранее оставалось не познанным, то есть поспособствуют некоему научному открытию Теперь, друг мой, подошли мы к концу моей истории Поверить мне или считать все бреднями выжившего из ума старика - дело ваше Однако представьте трепет, охвативший меня, когда вдруг Господь посылает мне вас в этом странном подвальчике и именно тогда, когда сижу я и размышляю где же искать мне того ученого мужа и как к нему подступиться. Что же это, извольте ответить, если не провидение Божие?.