Я — Оззи

— Хорошо. Если ты говоришь серьезно, я позвоню людям.

Она связалась с организаторами Лоллапалузы. Ей сказали идти в жопу. «Оззи Осборн? Это же, бля, динозавр!» Примерно так сформулировали.

Можете себе представить, как Шарон взялась за дело. Через несколько дней говорит:

— Да пошли они! Мы сделаем свой фестиваль, хрен с ними!

— Подожди-ка, Шарон — я ей в ответ. — Что это значит: «Сделаем свой фестиваль»?

— Наймем какой-то зал и сделаем это сами. А Лоллапалуза сама пусть идет в жопу!

— Дороговато получится.

— Не хочу тебя обманывать, Оззи, даже очень дорого. Но в жизни нужно рисковать.

— В порядке, но прежде чем ты начнешь арендовать стадионы налево-направо, сперва попробуем, хорошо? Начнём скромно, как с «Blizzard of Ozz». Если идея выгорит, тогда и перейдём на большие площадки.

— Ты гляди, какой бизнесмен нашелся!

— Как собираешься назвать фестиваль?

— Оззфест.

Как только она сказала это, я думал только об одном: Beerfest. Офигенное, точное название.

И так всё началось. Замысел был таков: взять весь «неформат» — все группы, которым не давали выступать, собрать их в кучу и предоставить публике. Мы и не надеялись, что всё пройдет гладко, но у этих групп не было выбора. В шоу-бизнесе дошло до того, что организаторы заставляли молодых артистов выкупать все билеты за свои деньги, а потом — хоть раздавайте их даром, хоть продавайте. Говённая идея. «Black Sabbath» в начале своего пути с такой херней не сталкивался. В противном случае, мы бы никогда не вырвались из Астона. Откуда бы взялись на это деньги?

Через год, в 1996-ом, мы уже были готовы. И сделали всё именно так, как и предполагалось. Начали скромно, в двух городах Финикс и Лос-Анжелес, в рамках тура в поддержку альбома «Ozzmosis» — тура, который мы неофициально называли «Retirement Sucks Tour»[87]. Лучше и быть не могло. Фестиваль с самого начала был офигенным.

Как только он закончился, Шарон подходит ко мне и говорит:

— Угадай, какая группа была бы самой лучшей рекламой для Оззфеста'97?

— Какая?

— «Black Sabbath».

— Чего?! Ты прикалываешься? По-моему, там же остался только Тони. А их последняя пластинка даже не попала в хит-парады.

— Я имею в виду настоящий «Black Sabbath»: тебя, Тони, Гизера и Билла. Снова вместе спустя восемнадцать лет.

— Ну, хорошо.

— Самое время, Оззи. Топор войны зарыт. Раз и навсегда.

Со времён Live Aid я разговаривал с Тони может раза два. Хотя в 1992 году, под конец тура «No More Tears», можно сказать, мы сыграли совместный концерт в Orange County. Уже не помню, кто первым позвонил, я ему или он мне, во всяком случае, когда речь зашла о нашем воссоединении, у нас состоялось несколько важных телефонных разговоров. Во время одного из них, я наконец-то спросил его, почему меня выгнали. Тони сказал мне то, что я и раньше знал: за то, что я поливал группу дерьмом в прессе, а моё пьянство стало неуправляемым. Но я впервые их понял. Знаете, я не утверждаю, что я согласился с ними, но, определенно, их понял. А впрочем, мне грех жаловаться, где бы я был сейчас, если бы Тони не дал мне тогда пинка под зад.

Тем летом мы поехали вместе на гастроли.

Не сразу удалось собрать оригинальный состав. Был только я, Тони и Гизер, а Билла на барабанах заменял Майк Бордин из «Faith No More». Правда, не знаю, почему Билл не выступал с нами на первых концертах, вроде бы, у него было много проблем со здоровьем, среди прочего, агорафобия[88], а может, мы просто хотели избавить его от стрессов. Однако, под конец года, он сыграл с нами два концерта в выставочном центре Бирмингема. Это был просто отпад! Несмотря на то, что я всегда исполнял вещи «Саббат», лучше всего они получаются, когда мы играем их в старом составе. Даже сейчас мурашки пробегают по коже, когда слушаю записи тех концертов — мы их издали через год под названием «Reunion». Мы ничего не переписывали, ровным счетом ничего. В смысле звука, альбом идеально передает атмосферу тех двух концертов.

Все прошло гладко, и мы решили записать первую совместную пластинку со времени выхода «Never Say Die» в 1978 году. Мы отправились в «Rockfield Studios» в Южном Уэльсе — туда, откуда я ушел из группы двадцать лет тому назад.

Вначале все шло как по маслу. Мы записали две дополнительные вещи для «Reunion»: «Psycho Man» и «Selling My Soul». А потом начались старые штучки. По-крайней мере, мне так казалось.

— Оззи! — говорит Билл, когда мы закончили первую репетицию. — Можешь мне помассировать руку? Что-то побаливает.

«Ага, начинается» — думаю я.

— Я не шучу, Оззи. Ай, моя рука!

Я закатил глаза и вышел из комнаты, а в это время во двор заезжает скорая с включенной мигалкой. Резко останавливается у центрального входа, из неё выскакивают четыре врача и влетают в студию. Через минуту выносят Билла на носилках. Я по-прежнему считаю, что это прикол. Перед этим мы безжалостно издевались над Биллом и его хворями, нам казалось, что парень хочет отыграться. Я даже был впечатлен, как он всё подстроил. Тони тоже думал, что это шутка. Когда приехала скорая, он собственно собирался пойти погулять. Посмотрел на неё и сказал: