Я — Оззи

— Послушай, Бетти, ты не против, если мы оставим формальности на потом? Трубы горят! У меня был тяжелый перелет. Где у вас тут бар?

— Извините, что?

— Бар. Наверняка, где-то поблизости.

— Мистер Осборн, вы знаете, где вы находитесь?

— Ну… Да…

— Значит, вам надлежало бы знать, что здесь нет… бара.

— В таком случае, как же вы учите людей пить культурно?

— Я так думаю, мистер Осборн, что ваша супруга слегка ввела вас в заблуждение. Мы здесь не учим никого, как нужно пить.

— Ага. Ну, тогда я должен остановиться где-нибудь в другом месте.

— Боюсь, мистер Осборн, что это невозможно. Ваша жена… Как бы это сказать? Была довольно настойчива в этом смысле.

Трудно описать мое разочарование. Ну и скукотища! Уже через час мне показалось, что я сижу здесь тысячу лет. За всё время пребывания в центре я больше всего не любил говорить о своем пьянстве перед незнакомыми людьми во время групповой терапии. Хотя, довелось услышать несколько отпадных историй. Один тип был стоматологом в Лос-Анжелесе. Как только жена узнала о том, что её муж пьет, начала следить за ним двадцать четыре часа в сутки. Тогда он слил жидкость из бачка омывателя в своем BMW, наполнил его джин-тоником, отсоединил пластиковые трубки от контактов и завел их через отверстия для вентиляции в салон. Когда хотел выпить, садился в машину, вкладывал трубку в рот, включал дворники и промывал джин-тоником себе горлышко. Всё работало отлично до тех пор, пока однажды по дороге на работу он надолго застрял в пробке и нажрался как свинья, а потом случайно высверлил пациенту дыру в башке.

Говорю вам, изобретательность алкоголиков не знает границ. Жаль только, не служит благим целям. Попробуйте сказать алкоголику: «Послушай, получишь рюмашку при условии, что ты излечишься от рака» — и через пять минут болезнь исчезнет бесследно.

Кроме групповых занятий, были индивидуальные беседы с терапевтом. Как оказалось, трудно обсуждать на трезвую голову всё то, что было во мне не так. Взять хотя бы дислексию или синдром дефицита внимания (понятие «гиперактивность» вошло в обиход только несколько лет спустя). Я предполагаю: это объясняло многое. Психичка сказала, что комплекс незащищенности связан с дислексией. Я не мог смириться с отказами, неудачами, давлением и самостоятельно лечил это с помощью алкоголя. Она еще сказала, что из-за недостатка образования, и осознания данного факта, мне всегда кажется, что люди пытаются обвести меня вокруг пальца, и я никому не верю. Она была права, люди меня на самом деле кидали, пока в моей жизни не появилась Шарон. Скажу по секрету, порой после кокса, у меня бывала такая паранойя, что я не верил даже собственной жене.

Психичка также поведала, что у меня есть склонность к привыканию, а значит: что бы я ни делал, всё входит в привычку. И, в довершение всего, у меня наблюдались обсессивно-компульсивные расстройства[72], благодаря чему любая ситуация в моих глазах представлялась в десять раз хуже, чем на самом деле. Я был ходячей энциклопедией психиатрических расстройств. Я был потрясен. Должно было пройти много времени, прежде чем я смог принять все это к сведению.

За всю свою взрослую жизнь я не был так надолго отрезан от алкоголя и наркоты, как тогда в «Лагере Бетти» и абстиненция меня добивала. Все проходили через такую ломку, но от этого мне не становилось легче. Сначала меня поселили в одну комнату с типом, который раньше был хозяином кегельбана, но он храпел как конь-астматик, и я попал в комнату к депрессивному гробовщику. Однажды говорю ему:

— Послушай, если у тебя депрессуха, какого хера ты сидишь в морге?

— Не знаю — отвечает. — Надо же что-то делать!

Похоронных дел мастер храпел еще громче, чем хозяин кегельбана, прямо как лось после трахеотомии[73]. Вся комната ходила ходуном. Поэтому ночи я проводил на диване в холле, где дрожал и потел.

Наконец-то Шарон приехала меня забрать. Пробыл я там шесть недель. Выглядел лучше — немного похудел — но так и не понял, в чём заключалась эта реабилитация. Я думал, что меня там вылечат, но в центре узнал только что со мной не так и что можно сделать, чтобы изменить ситуацию. Какое-то время спустя до меня дошло, что никто не даст мне эффективного лекарства, и я начал ездить в клинику выпустить пар в особо критических ситуациях. Реабилитация принесёт эффект, нужно только захотеть. Если вы действительно хотите завязать, вы не можете сказать: «Хорошо, завязываю! Хотя, может так случиться, что через неделю на свадьбе друга я выпью рюмашку». Вы должны принять решение, а потом, ежедневно следовать этому принципу. Говорить себе каждое утро: «Сегодня будет очередной день без водки». Или: без сигареты, без таблетки, без косяка — без всего, что вас убивает.

Не на что больше рассчитывать, если вы зависимый.