Я печален печалью разлуки

Я не верю, не верю, милый,
В то, что вы обещали мне,
Это значит, вы не видали
До сих пор меня во сне.

И не знаете, что от боли

Потемнели мои глаза.
Не понять вам на бранном поле,
Как бывает горька слеза.

Нас рождали для муки крестной,

Как для светлого счастья вас,
Каждый день, что для вас воскресный.
То день страданья для нас.

Солнечное утро битвы,

Зов трубы военной – вам,
Но покинутые могилы
Навещать годами нам.

Так позвольте теми руками,

Что любили вы целовать,
Перевязывать ваши раны,
Воспаленный лоб освежать.

То же делает и ветер,

То же делает и вода,
И не скажет им «не надо»
Одинокий раненый тогда.

А когда с победы славной

Вы вернетесь из чуждых сторон,
То бебрян рукав Ярославны
Будет реять среди знамен.

Март-май 1915

Средневековье

Прошел патруль, стуча мечами,
Дурной монах прокрался к милой.
Над островерхими домами
Неведомое опочило.

Но мы спокойны, мы поспорим

Со стражами Господня гнева,
И пахнет звездами и морем
Твой плащ широкий, Женевьева.

Ты помнишь ли, как перед нами

Встал храм, чернеющий во мраке,
Над сумрачными алтарями
Горели огненные знаки.

Торжественный, гранитнокрылый,

Он охранял наш город сонный,
В нем пели молоты и пилы,
В ночи работали масоны.

Слова их скупы и случайны,

Но взоры ясны и упрямы.
Им древние открыты тайны,
Как строить каменные храмы.

Поцеловав порог узорный,

Свершив коленопреклоненье,
Мы попросили так покорно
Тебе и мне благословенья.

Великий Мастер с нивелиром

Стоял средь грохота и гула
И прошептал: «Идите с миром,
Мы побеждаем Вельзевула».

Пока живут они на свете,

Творят закон святого сева,
Мы смело можем быть как дети,
Любить друг друга, Женевьева.

Июль 1915

Змей