'Я - писатель незаконный' (Записки и размышления о судьбе и творчестве Фридриха Горенштейна)

Надо, однако, сказать, что Горенштейн в тот момент, также, как Лютер и Фауст, работал над книгой. Только не как теолог-переводчик, а как литератор-комментатор. Он сравнивал "Введение" Достоевского в "Записках из Мертвого дома" с "Введением" Пушкина в "Повестях Белкина". Обнаружил перекличку Александра Петровича Дворянчикова с Иваном Петровичем Белкиным.

Впрочем, что там могло не понравиться нечистому? Может быть, сам несмываемый процесс писания чернилами, как писали старые мастера? Воистину неповторима графика писаний Гоголя, Толстого и в особенности Пушкина, говорил не раз Горенштейн. - Страничку пушкинского черновика можно было бы и в рамку вставить!

Уместно вспомнить и великую книгу Иова, в самом начале которой Сатана занимается подстрекательством, буквально, вынуждая Всевышнего испытать праведнейшего из праведных. Эта сцена вдохновила, как известно, Гете на "Пролог на небесах" бессмертного "Фауста".

История с чернильницей оставила в душе писателя такой тягостный след, что он по прошествии трех лет, даже и в больнице ее вспоминал, уверяя себя и других, что темным силам свою слабость и страх ни в коем случае показывать нельзя, а наоборот, следует творить, тем самым уничтожая зло. "Непременно писать, - говорил он, - Гитлер был исчадием ада, стало быть, я должен о нем написать. Так, чтобы уничтожить". Горенштейн уже прочитал, "проработал" фантастическое количество материала о Гитлере. Он не только работал в библиотеках, но и бродил по "блошиным" рынкам, покупая одномарочные немецкие книжки нацистских времен. Лариса Щиголь и ее сын-музыкант в Мюнхене разыскивали модные американские и немецкие шлягеры тридцатых годов для пьесы, и переводили на русский язык.

"Фильм Александра Сакурова "Молох" о Гитлере - несомненная фальшивка, - говорил Горенштейн. - Образ Гитлера неоправданно "занижен" и окарикатурен, тогда как это монстр крупномасштабный, требующий к себе такого же серьезного отношения, как герой-убийца у Достоевского, от которого Гитлер отличается разве что тем, что перенесенные в детстве страдания и унижения не украсили его, как это должно было бы быть, согласно концепции Достоевского, а наоборот, страдания эти обратились в невероятную злобу".

Собственно, две сцены пьесы были уже им осуществлены. Замысел пьесы "эволюция" персонажа (Гитлера) "от мелкого гнусного бесика до злого гения человечества." Писатель подчеркивал, что пьеса необходима новому поколению, и что когда он ее завершит, то сразу же примется за пьесу о Пушкине, тайну которого он разгадал: "От черного ангела Гитлера - к светлому ангелу Пушкину!" Писатель был уже тогда болен, и я вспомнила даже сологубовские молитвенные речи: "У тебя, милосердного Бога, много славы, и света, и сил. Дай мне жизни земной хоть немного, чтоб я новые песни сложил!"

Итак, две сцены пьесы осуществлены, и уже виделась ему неясно, еще в тумане, финальная сцена несокрушимого замысла, когда голова Гитлера* на блюде, словно голова Олоферна, была отнесена для опознания его личному зубному врачу. Хотя нет, блюда не было. Это голова Иоанна Крестителя по требованию Соломеи, дочери Иродиады, была принесена Иродиаде на золотом блюде.

______________ * Тела Евы Браун и Гитлера, после того, как они отравились 30 апреля 1945 года, согласно завещанию, были сожжены, и трудно было их идентифицировать. Правда, недавно появились новые сведения: в черепе Гитлера (он хранился по приказу Сталина в Москве в тайном архиве) найдены следы пулевого ранения.

Горенштейн же подразумевал командующего войсками Навуходоносора Олоферна, человека талантливого и беспощадного, не ведающего снисхождения ни к побежденному неприятелю, ни к мирным жителям. "Когда владыка ассирийский народы казнию казнил, и Олоферн весь край азийский его деснице покорил...", тогда осадил он город Вефулий, в котором жили иудеи. Однако иудеи решили сражаться до последнего и замкнули врата свои узкие замком непокорным и перепоясали высоты свои стеной, как поясом узорным.* Решил сатрап уморить жителей голодом и жаждой. Тогда одна из жительниц Вефулии красавица Юдифь вышла из узорных ее стен, пришла в шатер полководца, смутила его душу победоносной красотой, опоила вином и его же собственным мечом отрубила ему голову. Она затем эту голову засунула в мешок и вернулась в город. А в городе, на главной площади, окруженной плотной толпой горожан и воинов, народная героиня, красавица Юдифь вынула из мешка голову злодея и показала ее всем воинам и горожанам города. Таков позорный конец Олоферна.

______________ * Парафраза пушкинского отрывка (или неоконченной поэмы) "Юдифь".