Я подарю тебе ад (СИ)

Он осторожно передал сверток любимой и быстрым шагом покинул комнату. По щекам Сэм вновь покатились слезы.

- Эннис... – она бережно гладила дочурку по лицу. В какой-то момент девочка поймала женщину за палец, а на ее лице появилась улыбка. Младенцу нравился голос матери и ее присутствие, она не хотела отпускать ее.

Приподнявшись, Ванкувер села на колени и, освободив дочь от пеленок, положила ее на кровать. Слезы больше не лились по ее лицу, а в глазах была пустота.

«Я не должна была ничего чувствовать, иначе просто бы не смогла...»

Взяв подушку, женщина накрыла ей ребенка и навалилась на нее всем телом. Она продолжала так сидеть, слушая сдавленный плач младенца. Она давила до тех пор, пока крик не затих. И едва дочка утихла, послышался звон разбившейся посуды.

- Саманта... ты... – Винсент едва мог вымолвить слово.

Быстрым шагом подойдя к кровати, он откинул жену в сторону и убрал подушку, но было поздно — малышка уже успела задохнуться.

- Что ты сделала?! – казалось этот крик сотряс стены.

Развернувшись, он ударил жену по лицу. Винсент был сильным мужчиной и этот удар откинул миниатюрную Сэм на пол, словно пушинку. Налетев на неё, он схватил женщину за горло поверх шелкового воротника и продолжал наносить удар за ударом, сопровождая все бессмысленными выкриками. Саманта не сопротивлялась, даже не пыталась, лишь отклоняла голову из стороны в сторону, словно безвольная кукла. Но в какой-то момент удары прекратились.

Открыв глаза, Ванкувер могла лицезреть картину того, как внезапно появившаяся в закрытой комнате Рейвен с лёгкостью отводит кулак мужчины в сторону от её лица, при этом выкручивая ему руку.

- Потише, Винси, разве так ты воспитываешь свою любимую жёнушку? – язвительно проговорила белокурая женщина, спокойно взирая в карие глаза, наполненные яростью и отчаяньем.

- Отпусти, Рейвен! – процедил он, дрожа от натуги и не понимая, как этой хрупкой с виду особе удаётся противостоять его силе. – Разве ты не видишь, что она сделала?! Наша дочь... она... она...

По его щекам катились непроизвольные слёзы, но это ничуть не проняло демонессу. Она бросила быстрый взгляд в сторону детского трупика и нахмурилась.

- И, тем не менее, кто дал тебе право калечить её? Нет, Джонсон, такого я тебе простить не могу, – она хищно ухмыльнулась, оскалившись, и сделала резкий рывок.

Послышался глухой треск и брюнет закричал не своим голосом. Она сломала ему руку. Однако на этом Стартис не остановилась.

- Знаешь, Винси, а я ведь была добра к тебе и даже позволяла любить Саманту, хотя по своей сути ей надлежало нести обет безбрачия, – совершенно непринуждённым тоном вещала блондинка, доставая из пылающего камина раскалённую кочергу, которым они перебирали дрова и угли, и так ненавязчиво помахивая ей близ лежащего у стены мужчины. Тот напрягся, отползая в угол, – Только всё это зря. Ты никогда не знал настоящей Сэм. Не видел, что она из себя представляет, чем занимается и с кем общается. Ты никогда не понимал её и не смог бы. Доказательство этому нынешний инцидент: ты даже не подумал о том, с чего она решила так поступить с любимым ребёнком, и сразу набросился на неё.

- Она убила нашу дочь! – выкрикнул он как приговор.

- Я вижу. И не отрицаю её вины. Но не тебе об этом судить. Ты должен об этом помнить и я сделаю так, чтобы никогда об этом не забыл.

Тут Винсент вынул из кобуры пистолет и выстрелил пару раз в сумасшедшую блондинку. Та покачнулась, но устояла, и вновь двинулась к нему, не обращая внимания на пулевые ранения.

- Чёрт! Кто ты?! – воскликнул ковбой. Его здоровая рука, сжимающая пистолет, дрожала как осиновый лист.

- Точно, чёрт, – рассмеялась красноглазая особа и замахнулась кочергой.

Удар, второй, третий... Дом наполнился криками, но никто не пришёл им на помощь. Бушующая за окном гроза гасила все голоса.

Избитая Саманта ни во что не вмешивалась, просто смотрела, как калечат ее любимого. Не хотелось ничего видеть и делать. Лишь раз она попыталась что-то сказать, но не вышло, язык не поворачивался, а губы отказывались шевелиться.

Жестоко изуродованный с ожогами и шрамами на лице, мужчина под конец был еле жив, с трудом взирая на мучительницу одним непострадавшим глазом.

- Не волнуйся, я тебя не убью, – мурлыкающим голосом заверила его Рейвен, приседая рядом с изуродованным телом, сверкая когтистой пятерней превратившийся прежде тонкой и ухоженной конечности, – Ты будешь жить и мучиться. А чтобы сделать наш урок жизни ещё более поучительным, я лишу тебя всякого достоинства. Радуйся, станешь евнухом под стать святоше.

С этими словами она чиркнула острыми когтями в районе мужского паха. Ещё секунда, отчаянный крик и он навсегда лишился возможности вновь завести детей.

- И запомни, Саманта была и всегда будет только моей. Её душа, плоть и кровь принадлежит только мне, – усмехнулась демонесса, закидывая тело госпожи себе на плечо, и исчезла с ней как по волшебству.

*