Я подарю тебе крылья. Книга 2

Они не увидятся сегодня, и это к лучшему. Значит, так надо. У мамы не будет повода для развития бурной фантазии, и она не станет засыпать дочь вопросами, на которые нет ответов. Не придется придумывать, почему этот человек именно Даниэль. Не придется объяснять их странные отношения. Это будет ужин с самым близким человеком – с мамой. Они поговорят о работе, обсудят погоду в Лондоне, вспомнят папу, мама всплакнет, как обычно, а потом, перед сном, она принесет чашку горячего шоколада, как в детстве, и нежно коснется ее волос. Это будет самый лучший вечер.

Оливия спускалась по лестнице, когда громкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Сколько она уже не слышала его?

– Я открою, мам, не беспокойся, – крикнула она, слыша грохот посуды на кухне.

– Спасибо, милая, – голос Джины подтверждал, что она слишком занята приготовлением ужина, – наверное, это миссис Смит, она хотела зайти за лекарством. Скажи, чтобы подождала минуту.

Оливия сбежала вниз, распахнула дверь и застыла на месте, встречаясь взглядом с грозовой тучей.

– Ты?

Даниэль улыбнулся и шагнул вперед, переступая порог дома.

– Я тоже рад тебя видеть.

– Что ты здесь делаешь?

Он сунул ей в руки коробку, перевязанную красной лентой, и снял пальто, оставаясь в пиджаке с четырьмя золотыми шевронами на рукавах. После чего спокойно обменял у Оливии пальто на коробку.

– Ты так часто мне звонила, что я подумал – будет лучше сразу приехать.

– Даниэль… – прошептала девушка так, чтобы мать не услышала, но он не дал ей договорить.

– На самом деле я к Джине.

Оливия удивленно подняла брови, и ее глаза стали больше. Теперь ясного неба в них было так много, что Даниэль улыбнулся. Сколько он не касался ее? Сутки? Больше. Пошли уже вторые.

Оливия смотрела на него молча, и даже этого было достаточно. Она прекрасно знала этот взгляд, она знала, о чем капитан думает в эту минуту. Он сотни раз смотрел на нее так – прямо в глаза, с желанием, страстью. Молча. Потом касался ее губ, и их дыхание сбивалось. Сейчас он не касался ее, но пульс участился, заставляя дышать чаще.

– Дочка, это миссис Смит?

Голос Джины совсем рядом заставил Даниэля отвести взгляд, оставляя ее одну умирать от химии тела.

– Даниэль! – воскликнула Джина, нарушив ту химию, что возникла между ними. – Как же я рада видеть тебя! Вот так сюрприз!

Она обняла его, как родного: искренне, крепко, с неподдельной улыбкой на лице. Оливия отметила это про себя. И «это» ей не понравилось. Мама слишком привязалась к нему. Непонятным образом, увидев однажды. Даниэль гипнотизировал людей.

– Я принес вам кое-что. – Даниэль протянул ей коробку. – Вы подарили мне самое ценное, что у вас есть… – Он тут же замолчал, на секунду нахмурив брови. Сейчас он бы посмотрел на Оливию, имея в виду ее, но она не была подарком от Джины. Оливия вообще не была подарком. Скорее наказание за грехи. – Вы подарили мне книгу вашего мужа. Мне тоже захотелось сделать вам подарок.

– Ах, Даниэль, – Джина от неожиданности прикрыла рот рукой, смотря на коробку, – я сделала это от всего сердца, тебе не стоило тратить свое время на подарки для меня.

– Мне доставило это удовольствие, – улыбнулся он и взглянул на Оливию. Все те же широко открытые глаза и молчание. Ее молчание – золото. Но он соскучился по ее голосу.

– Мы собрались ужинать, – произнесла Джина, – и приглашаем тебя присоединиться. Я думала, Оливия сделала это еще по пути сюда.

– Спасибо, я с удовольствием присоединюсь к вам. И нет, она этого не делала, – он вновь посмотрел на нее, – наверное, именно сегодня я не входил в ее планы.

– Значит, она не успела. – Джина прижала к груди коробку и направилась в гостиную. – Пойдем, милый, я накормлю тебя вкусным ужином, а на десерт будет любимый пирог Оливии. Я всегда его пеку, когда она приезжает.

Слово «милый» уже не удивило Оливию. Она тихо последовала за ними, полностью положившись на судьбу и надеясь, что мать не начнет задавать личные вопросы. Хотя представить такое сложно. Джина уже развязала красную ленту и открыла коробку, вынимая небольшую модель самолета на подставке.

– Боже, – прошептала она, прикрыв губы дрожащей рукой. – «British Sky», борт, на котором я познакомилась с Джоном…

Ее пальцы переместились с губ на щеки, рефлекторно вытирая слезы, которые снова и снова застилали глаза. Даниэль заволновался, не ожидая такой реакции. Это было плохой идеей – подарить ей воспоминания.

– Простите, Джина, я не хотел причинить вам боль, – прошептал он, – я думал, это вас порадует…

Она прижала самолет к груди:

– Это самый дорогой подарок, милый, за последние годы. Это не боль, это слезы радости от воспоминаний о самом чудесном времени. – Она взглянула на модель, поднимая ее над уровнем глаз. – Как тебе удалось найти его? Джон столько раз пытался это сделать, но не смог. «British Sky» не существует уже более двадцати лет.

Даниэль облегченно вздохнул, посмотрев на Оливию, взгляд которой был прикован к модельке.

– У меня много знакомых, но главное не «как», а что это получилось. Я рад, что вы видите приятное в прошлом. Это самое главное.