Я подарю тебе «общак»

После смерти отца мать так и жила одна. Лапа надеялся, что она встретит кого-нибудь, но, видно, она решила иначе. Ступая по скрипучим половицам, они прошли на кухню, половина которой занимала печь. Перед печью были сложены дрова, рядом стояли два ведра воды. Лапа мысленно видел, как мать сама таскает и колет дрова, носит воду, потом работает на огороде, а утром тащит то, что удалось вырастить, на базар, чтобы заработать хоть сколько-то денег.

– Есть будете? – поинтересовалась она, вытаскивая из печи чугунок. – Я кашу сварила.

Прежде чем Лапа успел отказаться, вечно голодная Лиза уже сидела за столом с ложкой, а мать накладывала ей нечто, напоминающее тюремную баланду.

– Убери это, – попросил он с содроганием и поставил на стол узелок с остатками их вчерашнего ужина.

– Вижу, у тебя все налажено, сынок, – поджала мать губы, глянув на деликатесы, разложенные перед ней, – научился зарабатывать. Но научился ли людям после этого в глаза прямо смотреть?

– Научился, мама, – заверил ее Лапа, – жизнь такая, что не этому еще научит.

– И совесть не мучает? – сухо поинтересовалась она.

– Коммуняк не мучает, и меня тоже не будет мучить. – В голосе Лапы проскользнули злоба и горечь. – Они грабят, и я буду грабить!

– Я для тебя, Сережа, совсем другой доли хотела, – проговорила мать с грустью.

– Я для себя тоже, – вздохнул Лапа.

Их разговор прервала Лиза. Она с жадностью набивала рот едой и, подавившись сухим куском, стала кашлять. Мать быстро налила ей чай, заваренный на травах. Лиза запила и снова ухватилась за кусок окорока.

– Мне надо с тобой поговорить, – шепнул матери Лапа, – выйдем в другую комнату.

Они пошли в спальню, и Лапа плотно прикрыл за ними дверь.

– Кто эта девочка? Откуда ты ее взял и почему таскаешь с собой? – начала мать с суровым видом. – Себя не жалеешь, ребенка хотя бы пожалел. Небось воровать ее заставляешь. Я слышала про такое…

– Да нет же, – возмутился Лапа, – и не думал об этом… Это моя дочь.

– Что?! – Мать едва не упала.

– Да, моя дочь, – подтвердил Лапа, пряча глаза.

– Не шути так со мной, – хватаясь за сердце, она оперлась о стену. – Откуда она взялась? Ты ни с одной женщиной сойтись не мог по-человечески, все приключений искал да бегал…

– Правда, я не шучу, – серьезно произнес Лапа, – я о ней сам вчера узнал. Мы случайно встретились.

– А где ее мать? – все еще с недоверием в глазах спросила мать.

– Убили ее, – тяжело вздохнул Лапа, – вот я ее к тебе и привел. Со мной ей быть нельзя. Сможешь о ней позаботиться?

– Я вас как сразу увидела, то все поняла, – всхлипнула мать, – она очень на тебя похожа.

– Прошу, позаботься о ней. Она ведь тебе не чужая, – обняв ее, прошептал Лапа.

Мать подняла голову и смахнула слезы. Голос ее вновь стал суровым:

– Естественно, я позабочусь о ней, только не знаю, как мы будем жить. Я сама перебиваюсь еле-еле, берусь за любую работу, но все равно денег не хватает. Карточки мне не дают. Я даже и просить боюсь, а то станут выяснять и узнают, что живу здесь по чужим документам. Просто не знаю, как мы будем жить с ней. Если бы ты мог остаться, Сережа…

– Нет, не могу, – покачал он головой и протянул матери три пачки червонцев: – Вот, возьми, на некоторое время вам хватит.

– Что это? – отшатнулась она. – Я не возьму краденое.

– Я не тебе, это для Лизы, – зло пояснил Лапа, – ты же не хочешь уморить ее голодом. Тратьте осторожно, чтобы не привлекать внимание. Деньги вроде бы чистые, но все равно постарайся сбывать их на рынке. В магазин не ходи.

Он силой всунул ей деньги в руки. Мать заплакала и выдавила из себя сквозь слезы:

– Не уходи никуда! Я чувствую, что с тобой беда случится! Не уходи!

– Если останусь, то с нами со всеми эта беда случится, – просто пояснил Лапа, смахнув покатившуюся по щеке слезу, сглотнул подступивший к горлу комок, вздохнул и добавил дрогнувшим голосом: – Одному мне будет легче разобраться со всем этим. Просто так меня не оставят в покое.

Мать упала ему на грудь и зарыдала в полный голос. Он неловко успокаивал ее, обещал, что завяжет, но она только отрицательно качала головой и говорила, что не верит.

В комнату заглянула испуганная Лиза. Анна Илларионовна мгновенно взяла себя в руки, выпрямилась, вытерла слезы и спросила:

– Ты чего, маленькая?

– Я услышала, что вы плачете, – пролепетала Лиза, поглядывая то на нее, то на Лапу.

– Да это так, ничего, – махнула рукой Анна Илларионовна, – иди за стол. Мы сейчас придем и будем все вместе пить чай.

Когда девочка вышла, Лапа тихо сказал матери:

– Я оставил кое-что для Лизы одному надежному человеку. Обещаю, что вы не будете знать нужды. И мои внуки тоже…