Я подарю тебе «общак»

В процессе прицеливания глаз неизбежно устает, поэтому в целях сбережения остроты зрения для наиболее ответственного момента Шарль-Анри разделял прицеливание на два периода. Во время первого, пока он еще не начал выбирать спуск, проверялась правильность изготовки и незначительными движениями рук, локтей, ног и туловища устранялись различные мелкие неудобства. Этот подготовительный период занимал половину всего времени прицеливания, иногда и больше. В это время он не напрягал зрение, а просто смотрел в прицел, чтобы глаз привык к освещению и примерно сфокусировался на цели. Второй период – начало обработки выстрела. Затаив дыхание, он усилил давление на спуск, а его глаз четко контролировал положение мушки на точке прицеливания. Пошло удержание мушки в желаемой точке прицеливания до момента выстрела. Прицел заполняло лицо русского авторитета, он что-то говорил Алексу. Громила справа не загораживал его. Настал идеальный момент. Шарль-Анри замер, как каменное изваяние. Оба глаза были открыты. Он всегда стрелял с открытыми глазами, так как при этом сохранялись преимущества бинокулярного зрения. Только непрофессионалы зажмуривают один глаз. Им невдомек, что бинокулярность острого зрения на дистанциях до 800 метров значительно облегчает визуальное определение расстояния до цели. Кроме того, второй, неприцельный, глаз позволяет улавливать изменения на поле боя.

Шарль-Анри выстрелил на выдохе, в момент между вдохом и выдохом – одна-две секунды, когда мушка начала подниматься и естественным образом подводиться под цель. Рядом затрещала рация убитого русского, и в последний момент он дернулся, так что выстрел получился смазанным. Черт бы побрал эту рацию! Глядя на цель, Шарль-Анри уже знал, что промахнулся. С его губ сорвались проклятия. Пуля лишь рассекла авторитету шею. Шарль-Анри выстрелил второй раз, но эта пуля досталась телохранителю, громадному бугаю со сломанным носом. Громила повалил шефа на землю и, прикрывая собой, затащил за машину, теперь они оба были недосягаемы для Стрелка. Однако в следующую секунду Шарль-Анри забыл о русских бандитах, так как мощный удар в плечо откинул его в сторону. Выстрела не было слышно. Удерживая себя волевым усилием в сознании, он зажал рану рукой и распластался на земле. Работал снайпер, напарник того, которого он пришил. Боль разрывала его на части. Окровавленной рукой он полез в боковой карман, достал оттуда аптечку, вывалил содержимое прямо на траву, нашел шприц-тюбик с болеутоляющим и вколол себе лошадиную дозу. Затем перетянул руку выше раны ремнем, убедился, что кровь остановилась, и заклеил рану специальным пластырем. К этому времени боль уже прошла, Шарль-Анри даже смог шевелить рукой. Конечно, когда действие наркотика прекратится, боль снова вернется, но в этот момент он чувствовал себя почти нормально. Рядом на площадке грохотали выстрелы. Рэми приподнялся на крыше производственного корпуса и открыл огонь по площадке из автомата с оптическим прицелом. На это было приятно смотреть. Но вдруг он выронил автомат, взмахнул руками и рухнул вниз – опять снайпер. Он должен достать его любой ценой. Но как? Сам ранен, а стоит высунуться из-за небольшого возвышения, как русский снайпер снесет голову. Его взгляд метнулся к трупу, валявшемуся рядом, и в голове сверкнула идея. Вдруг сработает?

«Ну, что ж, засранец, посмотрим, на что ты способен», – пробормотал Шарль-Анри и стал осторожно подтаскивать к себе мертвеца. Вытянул нож из ножен и вонзил его в торс русского. Удар за ударом, он пробил тело насквозь. Затем подтащил к себе винтовку и пронзил ею тело насквозь до прицела так, что он торчал сантиметров на десять. С одной стороны – объектив, закрытый крышкой; с другой – наглазник, который он замотал платком, чтобы не испачкать. Развернув тело к возвышению, усадил его и сжал зубы, чтобы не закричать. Тупая боль медленно поползла по руке, наркотики не помогли. Тут на асфальтовой площадке взорвался джип, на котором приехали французы. Повезло еще, что дым относило в сторону и он мог прицелиться. Прикрываясь трупом, Шарль-Анри просунул руку, поправил маскировочную сетку русского, протер прицел от крови и глянул в окуляр. В следующую секунду все тело мертвеца затряслось от ударов пуль. Русский снайпер перевел винтовку в автоматический режим. Одна из пуль прошила труп насквозь и обожгла ему бок.