Я подарю тебе свое разбитое сердце

Когда на часах было без пяти девять, мы все стояли в линейку прямо около входа в наше отделение. В руках каждого взрослого были воздушные шары, а в руках детей рисунки и самодельные поделки, и, конечно же, на головах всех были праздничные колпаки.

Минута… Тридцать секунд… Пятнадцать… Пять… Одна…

— СЮРПРИЗ! — хором крикнули все, когда увидели девушку, завязывающую на затылке хвостик. — С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!

— О боже…, — от неожиданности Линда подпрыгнула на месте, а через секунду ее глаза наполнились слезами. — Это… Это сон?

— Если только наяву, — произнес я.

— Это так мило! Я сейчас заплачу! — девушка подошла к каждому и обняла. — Спасибо вам большое!

— Это еще не все, — миссис Буэр хитро улыбнулась. — Куда же без подарков?

— Я нарисовала тебя! Красиво? — Анна протянула девушке рисунок.

— Очень! Я обязательно повешу его на стену в своей комнате!

— А мой? А мой? — Кэтти взглянула на Линду.

— И твой, конечно! — та улыбнулась.

— Мой подарок, конечно, не такой крутой, — я посмотрел на маленький девочек и подмигнул им. — Но это тебе. С днем рождения!

— Что это? — с интересом спросила она.

— Открой и узнаешь.

Линда сразу начала копаться с бантиков на коробке. Затем она разорвала подарочную упаковку, а после ее глаза округлились до невероятно огромных размеров.

— Это очень дорого! Я не могу принять!

— Еще как можешь.

— Но…

— Никаких «но». Это подарок!

Линда покрутила в руках полароидный фотоаппарат и улыбнулась еще шире.

— Тогда я сделаю фото прямо сейчас! — девушка вставила специальные карточки, а затем направила фотоаппарат на нас. — Улыбни-и-и-и-ись!

Вспышка.

— Спасибо тебе, — произнесла она и крепко обняла меня.

— За что?

— Я знаю, что это все ты организовал. Не могу утверждать точно, но сердце подсказывает, что это так. До тебя никто такого мне не устраивал, поэтому… Спасибо!

— Теперь так будет всегда, — я улыбнулся. — Обещаю прилетать в Берлин на каждый твой день рождения.

— Ну все, ты дал слово! Теперь не отмажешься!

Неделю спустя после смерти Линды.

Мои веки дрогнули. Я слегка приоткрыл глаза. Настолько, насколько это вообще было возможно. Яркий белый свет ослепил меня, и я чуть нахмурился. Во всем теле ломило, будто меня долго избивали, в горле пересохло, а губы потрескались от нехватки воды в организме.

Я оглянулся.

Рядом со мной стояла капельница, игла которой была в моей вене. Шторы распахнуты, окно приоткрыто, поэтому я почти сразу почувствовал, насколько в комнате прохладно. На тумбе стояла миска с мандаринами и ваза с белыми гортензиями. А потом я увидел ее. Милисента лежала на диване, тихо посапывая. Хоть она была вдалеке от меня, я спокойно смог разглядеть ее красные глаза. Я нащупал кнопку вызова медсестры и нажал на нее. Через секунду вошел Карл. Его глаза распахнулись, когда он увидел меня, а затем выбежал в коридор. От шума проснулась Милисента. Сначала он вяло помотала головой, потирая руку, которая, вероятно, затекла, а затем увидела меня и сразу вскочила на ноги, подбегая ко мне.

— Стефан! Ты очнулся! Слава Богу, я… Я так волновалась! Что тебе дать? Я сейчас позову врача…

— В-вод-ды, — прохрипел я.

— Сейчас!

Девушка подошла к столику у стены и налила из графина воды в мой стакан, а затем протянула его к моему рту. Я сделал несколько глотков, чувствуя, как мне становится лучше. В этот момент в комнату зашел Карл и мистер Бэрроуз.

— Мистер Феррар, чудно, что вы пришли в себя. Как самочувствие?

— Долго я был в отключке?

— Ну как сказать. Для кого-то долго, для кого-то нет…, — мужчина несколько секунд рассматривал мое лицо, а затем выдохнул. — Неделю. Так, как Вы себя чувствуете?

— Хуже, чем обычно.

— В вашем положении это нормально. Вам нужно несколько дней на восстановление.

— Скажите, то, что он был без сознания столько дней как-то повлияет на его лечение и здоровье? — обратилась к моему врачу Милс.

— Нет, мисс Гринграсс. Все лекарства вводились внутривенно, поэтому, если все будет хорошо, то через месяц мы Вас выпишем, — теперь врач обратился ко мне.

— Что с ней?

— Мистер Феррар, сейчас Вы не в той форме, чтобы…

— Что с ней?

Мистер Бэрроуз снял очки и положил их в карман халата. Кивнул Карлу, и тот удалился, оставив нас втроем. Милисента подошла ко мне и взяла меня за руку. Через ее прикосновение я почувствовал, как она переживает. Мужчина же наоборот был очень серьезен. Он поджал губы, явно не желая делиться со мной всеми подробностями.

— Линда умерла, Стефан. У нее была травма несовместимая с жизнью.

— Что-нибудь известно о том, что конкретно случилось?

— Камеры видеонаблюдения, где все это произошло показали, что на нее напали. Скорее всего хотели ограбить, но она сопротивлялась. Тогда ее ударили по голове. Она упала и ударилась о булыжник, а скорую вызвали прохожие, которые случайно на нее наткнулись.

— Его нашли? — спросила Мили.

Мужчина отрицательно качнул головой. Моя ладонь сжалась в кулак, а на глаза навернулись слезы, однако я не позволил себе им пролиться.

— Мы еще не сняли ее плакат. Решили, что Вам нужно попрощаться.

— Когда похороны?

— Как таковых похорон не будет. Насколько мне известно родных у нее нет.