Я подарю тебе землю

— Сеньора, у вас родился мальчик, здоровый и крепкий. Как вы и приказали, мне пришлось немного надрезать ваше лоно, чтобы он не мучился, но младенец вышел сам, не потребовалось ни помощи, ни щипцов. Тем не менее, если уж вы заметили, кое-что идет не так. Признаюсь, я уже поговорил с графом. Дело в том, что в утробе у вас остался еще один младенец, он идет вперед ягодицами, и ваша жизнь в опасности. Я не могу ручаться, что спасу вас обоих. Теперь все — в руках Божественного Провидения. Я сделал все, что мог, но есть вещи, над которыми человек не властен. Сам я считаю, что должен прежде всего спасти вас, потому что у вас уже есть наследник.

Лекарь почувствовал, как пальцы Альмодис словно когти вцепились в его рукав и с силой потянули, заставив наклониться ещё ниже.

— Это неверное решение! Второй сын находится в моей утробе и должен появиться на свет. Для этого вас сюда и позвали. Или вы обычная деревенская бабка-повитуха? Можете распороть мне живот, если это необходимо, но помогите ему родиться. Они оба принцы, и я не знаю, кому из них суждено сыграть главную роль в судьбе графства. Требуется время, чтобы это выяснить. А что, если именно тот, кому суждено стать наследником, так и не увидит света? Я не хочу рисковать.

— Сеньора, опомнитесь!.. Я не понимаю, что вы говорите, но граф приказал...

Твёрдый и властный голос Альмодис прозвучал так тихо, что никто, кроме Галеви, его не расслышал.

— Об этом даже речи быть не может. Сейчас мнение графа меня не волнует, он сделал своё дело, когда я была с ним в лагере. Теперь же решаю я, и я собираюсь поспорить с судьбой. Так что делайте своё дело!

В скором времени епископ Одо Монкада и Гийем де Вальдерибес объявили, что графиня Альмодис де ла Марш родила близнецов. Совершенно измученная, она лежала на огромной кровати, а Рамон Беренгер I не сводил глаз с новорожденных — двух свертков, покоившихся в огромной колыбели. Первенец был белокурым, румяным и красивым, а другой — темноволосым, чахлым и слабым. Младший безутешно плакал, пытаясь царапать крошечными ноготками шею брата.

55

Сидон

Греческий корабль доставил Марти к берегам Леванта. Как только «Морская звезда» встала в порту на якорь, Марти тепло простился с Манипулосом и горячо поблагодарил старого моряка за доброту. Тот уже готов был просить прощения за вынужденную задержку.

— Человек предполагает, а море располагает, — сказал капитан.

Пожелав ему доброго пути и заверив, что в Барселоне у него всегда есть друг, Марти начал готовиться к новому путешествию, которому, как он предчувствовал, предстояло изменить его жизнь. Прежде всего, нужно было выяснить быстрый и безопасный маршрут. Сейчас ему приходилось действовать вслепую, ведь в Сидоне оказался случайно, а собирался отправиться на Мальту.

Еврейские торговцы в лавке на краю порта, к которым Марти наведался, приняли любезно — как и во всех других местах, стоило ему показать пергамент от Баруха Бенвениста. Этот документ открывал все двери. Марти немедленно связался с их старостой по имени Йешуа Хасан, тот немедленно пригласил его в гости. Поначалу Марти даже не поверил, что попал в еврейский дом, скорее дом был похож на дом зажиточного арабского торговца. Пол устилали ковры с огромными подушками, на нем стояли низенькие столики со всевозможными сладостями. Все слуги здесь, от привратника до мальчика, подавшего миску с розовой водой, чтобы ополоснуть руки, были одеты в короткие безрукавки, просторные мешковатые шаровары, а на ногах носили кожаные шлепанцы с помпонами.

Марти дожидался прихода хозяина стоя. Вскоре ему навстречу вышел человек, судя по одежде, скорее араб, чем еврей, лицо с орлиным носом, любезной улыбкой и проницательный взглядом. Хозяин оглядел Марти, держащего в правой руке письмо Баруха.

— Дорогой гость, — начал он. — Для меня нет большей радости, чем принимать у себя человека, имеющего такие рекомендации. Барух слывет примером глубочайшей порядочности во всех уголках земли, где обитают евреи. Его имя знают и почитают во всех еврейских общинах Средиземноморья. Садитесь, прошу вас!

Подобрав шаровары, хозяин опустился на подушки, скрестив ноги, и предложил Марти сделать то же самое.

Последовав его примеру, Марти заметил:

— Я даже представить не мог, что этот дом так не похож на те, что я видел в Барселоне.

— Видите ли, — ответил хозяин, — у нашего народа нет собственной страны, мы вынуждены приспосабливаться к обычаям тех земель, где нашли приют. Так мы меньше привлекаем к себе внимания, это для нашего же блага. Многие считают нас народом, живущим, как паразиты, на чужих землях за счет других — очевидно, потому, что с тех пор как нам пришлось покинуть землю Израиля, у нас нет собственной страны. Думаю, вам будет полезно узнать, что хотя все мы имеем общие корни, евреи, живущие в христианских королевствах, сильно отличаются от тех, кто живет в землях ислама. Но скажите наконец, что привело вас ко мне?

— Ну что ж, постараюсь объяснить покороче. Мне бы не хотелось отвлекать вас от дел.