Я, подельник Сталина (СИ)

Поручик не стал распространяться, что охотно принял приказ Центрального командования на выдвижение в Башкортостан. Среди подпольщиков на родной Украине слишком часто стал муссироваться вопрос о будущей самостийности. А он, Петр Васильевич Порошенко — русский офицер, и плевать, что с малороссийскими корнями. И мстил он сейчас не только за своих близких, за всю Российскую империю мстил… хотя, действительно обидно: Украина всего лишь автономная республика в составе РСФСР, а эти невежественные потомки диких кочевников обрели статус союзной республики. Надо полагать, статус сей — как 30 сребреников за поддержку большевиков. Поручик от нахлынувшей волны ненависти скрипнул зубами. А Сафин все не унимался:

— У нас раньше в деревнях, если ловили поджигателей, самих бросали в огонь. А вы сейчас такой огромный пожар раздуваете! Не затянулись еще в душах раны с Гражданской войны, не подзабыты обиды… Образованный человек, а простых вещей не понимаешь! Не хочешь понимать, ненависть глаза тебе застила, кроме своей ненависти видеть ничего не желаете. Ей-Богу, не был бы уверен, что расстреляют по приговору суда, сам бы сейчас убил!

…товарищ Сафин и предположить не мог, насколько он прав, когда говорил про «огромный пожар». Мятеж в той или иной степени охватил все республики Советского Союза. Уже с первого дня стало ясно — восстание обречено на провал. Выступление было заранее организовано и скоординировано, мятежники действовали жестко и решительно, но силы были слишком неравны. С одной стороны государственная машина и подавляющее большинство народа, только начинавшего входить во вкус новой жизни, с другой — разнородное сборище людей с личной ненавистью к коммунистам или претензиями к Советской власти. Нет, ненависть никак не может сплотить людей в несокрушимое единство. На такое способна только любовь, когда за ее спиной маячат вера и надежда. Восстание заранее было обречено на провал, но разве от этого легче тысячам и тысячам строителям новой, справедливой жизни, расстрелянным, забитым на рабочих местах, сожженным живьем в своих домах? Мятеж случился как гром среди ясного неба. Но это только для простых людей. Соответствующие органы просто обязаны были, если и не упредить, хоть предупредить. Явные и косвенные признаки организация мятежа такого масштаба в принципе не могут остаться вне поля их внимания. Объяснение может быть только одно: кто-то на самом верху заинтересован в беспорядках, весьма вероятно — в целях смены лидера державы. Естественно, в свою, личную пользу. С этим будут разбираться позже. Очень жестко разбираться. Пока же, в Учалинском районе, как и во всей Республике Башкортостан, шли упорные бои местного значения. Мятежники сконцентрировали имеющиеся силы в регионах приоритетного экономического роста, коих на данный момент в СССР было не больше десятка, включая РБ. За этой установкой явственно просматривались руки зарубежных дирижеров новой кровавой смуты. Какая им разница, что именно в этих регионах наиболее сильны позиции Советской власти, что повстанцы даже теоретически не имеют шансов на успех? Какая им разница, лишь бы притормозить укрепление страны, ставшей угрозой устоявшемуся миропорядку. Не военной, а более опасной угрозой — примером иных, альтернативных отношений людей в масштабе целой империи. Кстати, хотя были даны твердые гарантии руководству мятежников, королевский флот даже не рискнул приблизиться к фортам Петрограда. Как говорят у башкир, если сцепятся собака с волком, коту это только в радость. Чем больше поубивают друг друга дикие россияне, тем лучше.

Восстание было обречено. Пока же, бывший конник Башкирского войска и красный партизан сидел взаперти. Его пламенную речь поручик воспринял весьма скептически: ощерил зубы в неприятной ухмылке, от чего стал похож на бездомного кота, старого и злого.

— Если вы такой сознательный товарищ, что это, милостивый сударь, занесло в наши пенаты? Шлепнут-с, за компанию! Если вас это утешит, когда поставят к стенке, можете спеть «Интернационал».

— Шлепнут, так шлепнут, — не стал спорить Ирек, — я и так живу в долг. Тысячу раз должен был бы погибнуть, а все еще живой. Видать, не до конца исполнил свой земной долг. И сейчас точно знаю, в чем этот долг…

— Воды…, — чуть слышно прохрипел казачок. Товарищ Сафин бросился к нему. Потрогал лоб, пробормотал что-то утешительное. Затем, резво переметнувшись к двери, стал истово барабанить.

— Эй, товарищ Янбердин, раненому требуется вода. Быстро неси, братишка!