Я подобрал это на свалке

Вот и я прикидывал, что продать их смогу главному конкуренту Шмайссера, Нью-Йоркскому Ксеноленду. И за аборигенные-то экземпляры могу слупить с них миллион-другой. Не меньше. Вот только им придётся прилететь за ними прямо ко мне на «Лебедя».

А то у меня были в своё время проблемы с Законом… А потом и с Госсекретарём. И на матушку-землю мне теперь ход-то заказан.

Рассовав пленников по вольерам в разных отсеках трюма (чтобы не трепались друг с другом по-человечески. Мало ли какие слова они ещё от меня услышат в разные напряжённые моменты кормёжки!), я вздохнул свободней, и отправился на обед.

За обедом мы с Матерью обсуждали сложности содержания инопланетных форм жизни, цены на недвижимость, в которую у нас на разных планетах вложены немалые средства, и конкретно моё глупое желание оставить одного из пленников себе. Так я узнал, что один самец, вполне подходящий по возрасту, есть. А кроме него попалось ещё два самца и четыре самки. А сбежал ещё самец. А больше в этом месте нам не поймать — остальные уже предупреждены. Можно, конечно, половить и в другом разрушенном городе, но… Лень. Да и клеток больше нет.

Пойдёт и так. Для одного рейса добыча более чем хороша.

Это вам не старые гильзы с планет-полигонов собирать на металлолом. Или — остатки разбитых кораблей и механизмов, как человеческих, так и… Да, иногда нам, скрапперам, попадаются и нечеловеческие. Правда, не всегда понятно вначале, что это вообще такое… Но уж их-то, даже в сильно распотрошённом виде, с удовольствием покупают и военные, и учёные.

Вот этим большинство скрапперов и кормится: собирает по всей Вселенной вторсырьё и то, что можно продать… или хотя бы попытаться.

Не скажу, что работёнка — не бей лежачего. Как раз наоборот — бей!

Сколько моих коллег обращаются — упокой Господь их души! — по орбитам вокруг отдалённых, неизвестных никому солнц! Сколько погибло уже при мне. А сколько ещё…

Вот именно — шила из задницы некоторым людям просто невозможно извлечь!

Вот и носятся такие «искатели приключений», галактические мусорщики и старьёвщики по просторам известного, а куда чаще — неизвестного, Космоса. И движет такими не только, да и не столько желание разбогатеть… Ну, я уже сколько раз говорил: не смогу этого объяснить ни офис-менеджерам, ни бухгалтерам, ни домохозяйкам. Может, меня бы поняли десантники, или учёные — этим тоже подай новые горизонты… И впечатления.

Фронтир, словом.

И хотя я далеко не молод, и на счетах нескольких планет, как уже упоминал, есть солидные (тьфу-тьфу!) счета, угомониться всё не получается. Похожу-похожу по очередной вилле… И снова собираю рюкзак. Где-то глубоко в душе непонятное это так и свербит… Говорю же — объяснить не смогу. Точка.

Планета с дразнилками попалась нам с Матерью уже в конце рейса.

К этому времени мы уже четыре месяца безрезультатно «бороздили» просторы Крабовидной туманности, в надежде на то, что хоть что-то полезное здесь найдём. Поскольку мне теперь не рекомендуется выбирать поле поисков, (всё из-за тех же чёртовых яиц!) всю ответственность за выбор района и улов я смело переложил на Мать.

(А что: очень удобно. Всегда есть на кого попенять, если ничего не нашли!)

И подлинным чудом можно назвать то, что мы наткнулись на этот мир и эту планету.

Не думал я вначале, что здесь реально можно чем-то полезным, кроме живности, разжиться. Ведь если бы что-то такое имелось, его бы из-под земли (В буквальном смысле. На вымерших планетах-призраках только под землёй и сохраняются целые, или интересные, артефакты!) вырыл ещё Хромой. Уж он-то был на редкость дотошной и жадной скотиной…

Нет, не то, чтобы я его не любил. Пожалуй, нет. Просто специфика работы скраппера состоит как раз в том, что все мы — конкуренты. И хотя до открытых стычек дело обычно не доходит, всякие обвинения в адрес друг друга случаются. Типа, мол: следил ты за моим кораблём, потом пробрался в открытый мной заповедник, и спёр мои самые ходовые причиндалы!

Ну совсем как в сказке: кто сидел на моём стуле, кто хлебал из моей чашки?..

Я лично никогда никого не обвиняю. Потому что когда у нас с Матерью появилось достаточно денег, мы тут же приобрели инвертор. Так что пусть теперь наш «Лебедь» на десять тонн тяжелее, зато ни одна зараза нас выследить по ионному следу не сможет!

Ну что поделаешь, вот такой я вредный параноик. С другой стороны, я всё-таки не стреляю в своих же из противометеоритной пушки из засады, как делает Милая Мэри, и не оставляю за собой термитно-питриловые мины, как Дик-Кровавая-Рука.

Так что я особенно и не искал ничего, радуясь красивой и незараженной ничем природе (редкость на планетах с исчезнувшей разумной Жизнью!), и даже купался и загорал. А что? Река тут чистая, песочек и камушки такие… э-э… приятные, что ли, на ощупь: загорать или рассматривать дно — одно удовольствие. И вода тёплая.

Поэтому к исходу пятого дня сообщение Матери застало меня несколько врасплох.