Я пойду одна

Он весь вечер снова и снова пытался дозвониться до Глории, но она не отвечала. Неужели эта девица затеяла с ним какую-то игру? Наконец почти в полночь она взяла трубку, и он тут же понял, что дерзость и бравада в ней поугасли.

Голос Глории звучал устало и апатично:

– Что тебе нужно?

Он постарался ответить сдержанно и тепло:

– Глория, я понимаю, как все это трудно для тебя…

Он хотел было добавить, что и ему все дается нелегко, но вовремя прикусил язык. Это открыло бы перед Глорией лазейку и, что гораздо хуже, прекрасную возможность снова ощутить себя загнанной в ловушку.

– Глория, я тут все думал… – продолжил он. – Я не дам тебе двести тысяч, как мы договаривались. Я намерен утроить сумму, решил заплатить тебе шестьсот тысяч долларов наличными к концу следующей недели.

Он с удовольствием услышал ее изумленный вздох. Неужели она действительно настолько глупа, что поверила?

– Но ты должна сделать кое-что еще, – добавил он. – А именно – снова появиться в той францисканской церкви примерно без четверти пять. В какой именно день, я тебе сообщу.

– А ты не боишься, что я снова пойду на исповедь?

«Будь Глория сейчас здесь, я бы убил ее сию минуту», – подумал он, но постарался рассмеяться и сказал:

– Я об этом уже подумал. Ты же будешь в исповедальне, а значит, тайна сохранится!

– Ты что, недостаточно мучил мать Мэтью? Зачем тебе еще и убивать ее?

«Не по той же причине, по какой я собираюсь прикончить тебя, – подумал он. – Ты-то просто слишком много знаешь. Я ведь не могу быть уверен в том, что эта твоя так называемая совесть не начнет всплывать на поверхность. Что же касается Зан, то я не буду счастлив до тех пор, пока не состоятся ее похороны».

– Глория, я не собираюсь ее убивать, – возразил он. – Это было так, со зла сказано.

– Я тебе не верю, знаю, как ты ее ненавидишь. – В голосе Глории снова послышались гнев и даже панический страх.

– Глория, с чего вдруг мы об этом заговорили? Позволь напомнить, я решил заплатить тебе шестьсот тысяч наличными, в настоящих долларах США. Значит, ты сможешь арендовать ячейку в банке и жить спокойно до тех пор, пока не подвернется шанс получить то, чего тебе только и хочется на самом деле, – выйти наконец на сцену на Бродвее или сняться в каком-нибудь фильме. Ты же очень красивая женщина. Не такая, как большинство этих голливудских Барби, к тому же настоящий хамелеон. Ты можешь выглядеть, ходить и говорить как угодно. Ты мне напоминаешь Хелен Миррен[5] в «Королеве». Твой талант ничуть не меньше. Дай мне еще одну неделю. Самое большее – десять дней. Я тебя попрошу пойти в ту церковь и скажу, что именно нужно надеть. В ту самую минуту, когда ты выйдешь оттуда, все будет кончено. Мы встретимся где-нибудь неподалеку, и я сразу отдам тебе пять тысяч долларов. Это как раз та сумма, которую ты можешь пронести в сумке через таможню в аэропорту.

– А потом что?

– Ты вернешься в Мидлтаун, подождешь часов до девяти или десяти, потом оставишь Мэтью в большом супермаркете или на людной аллее в парке. После этого ты улетишь в Калифорнию, в Техас или куда тебе вздумается, чтобы начать новую жизнь. Я знаю, что ты беспокоишься о своем отце. Можешь ему сказать, что, например, работала где-нибудь по заданию ЦРУ.

– Но не больше десяти дней. – Теперь голос Глории звучал слегка неуверенно, но она уже почти поверила и спросила: – Но как я получу остальные деньги?

«Уж этой проблемы у тебя точно не будет», – подумал он.

– Я просто положу их в посылку и отправлю куда скажешь.

– Но разве я могу быть уверена, что такая посылка дойдет до меня? Даже если так, не окажутся ли в ней старые газеты?

«Ты не в силах поверить», – подумал он, налил двойную порцию виски, к которому обещал себе не прикасаться до окончания разговора, и сказал:

– Глория, если случится нечто подобное – хотя этого и не произойдет, – ты можешь перейти к плану «Б». Пойдешь к адвокату, расскажешь ему все до конца, велишь заключить договор на книгу, а потом отправишься к копам. Тем временем Мэтью уже будет найден, целый и невредимый, и сможет сказать только одно – о нем заботилась некая Глори.

– Я ему прочитала множество книг. Он куда умнее, чем большинство детей в его возрасте.

«Не сомневаюсь, ты была настоящей матерью Терезой», – подумал он.

– Глория, в любом случае скоро все кончится, и ты разбогатеешь.

– Хорошо. Извини, что я так с тобой разговаривала. Это все из-за той женщины, что живет по соседству. Она сегодня утром явилась ко мне с какими-то глупыми черничными плюшками. Я так поняла, эта особа просто вынюхивала, что за человек тут поселился.

– Ты мне ничего об этом не говорила, – тихо произнес он. – Она видела Мэтью?

– Нет, но заметила его грузовик и тут же сообщила, что она просто грандиозная няня, на тот случай, если мне что-то такое понадобится. Я ей ответила, что у меня есть сестра, которая помогала переехать. Мол, это игрушка ее сына.

– Звучит вполне разумно.