Я попал в ЛитРПГ-3, или как подчинить суккуба

— Опять ерничаешь, — Карл глубоко вздохнул и опустил голову. — Тебе-то хорошо — можешь вообще рта не открывать, а девки будут виться, что пряжа на веретене.

— Ошибаешься, — процедил сквозь стиснутые зубы, но не стал вдаваться в подробности.

— Будь у меня деньги, — пустился в размышления непись, — все было бы куда проще. Девки ценят золото не меньше внешности. Но откуда деньги у простого городского писаря? Вот если стихи не понравятся госпоже, как тогда ее покорить?

— Ты эту госпожу вообще видел? Вдруг она такая же как эти скелеты?

— Что ты?! — возмутился ловелас с таким видом, будто собрался вызвать меня на дуэль за честь дамы сердца. — Все, кто вернулись из ее чертогов, не находили слов, чтобы описать ее прелести. Говорят, красотой она затмит эльфийку, страстью — демоницу, а властностью — королеву!

— Вернулись? — настал мой черед вскидывать брови. — А разве эта леди не залюбливает избранников до смерти?

— Ну... — Карл снова покраснел, — не совсем. Охота похищала молодых сильных мужчин, а спустя несколько лет они возвращались дряхлыми, разбитыми и вскоре умирали от старости. Но перед тем сильно удивлялись, что их родные и близкие почти не изменились, ведь для них прошла целая жизнь.

— И ты хочешь того же?

— Да! — писарь сжал кулак. — Все равно без госпожи и мир не мил.

— Ну, смотри. Как бы потом наоборот не вышло.

— Ты это о чем?

Ответить не успел — вереница покойников подошла к огромному, как баобаб, дубу и углубилась в высоченное треугольное дупло явно рукотворного (либо колдовского) происхождения — слишком уж ровными и гладкими выглядели свод и стены. В стволе оказалась спрятана винтовая лестница, уходящая под землю метров на десять. Спуск закончился в квадратной каменной комнате с блестящими влагой, покрытыми загадочной клинописью стенами и круглой плитой посередине, напоминающей крышку ракетной шахты.

Пока нежить выстраивалась кругом, образуя вокруг пленника нерушимый заслон, Карл в наглую проскочил мимо мертвяка и встал рядом со мной, тяжело дыша и оттягивая ворот кафтана. Как ни странно, Тихая охота никак не отреагировала на вторжение — наверное, полномочия заканчивались на поимке «красивых юношей», а фильтрация некрасивых в обязанности не входила.

Как только последний костяк занял место, полтора десятка фонарей разом поднялись над обглоданными головами, из пастей донесся дребезжащий замогильный хор, и плита со скрежетом и тряской поползла вниз вдоль выбитых в шахте направляющих. Прошла минута, вторая, а магический лифт все опускался и опускался, и только тогда по сердцу колючими лапками пробежал страх — еще маленький, но уже вполне ощутимый. Падение из кареты произошло слишком быстро, восставшее из мертвых жюри ввело в замешательство, а внезапное появление добровольной жертвы отвлекло еще больше — вот и не сразу осознал, что медленно, но верно погружаюсь в неизведанную бездну, откуда не вернусь с отличной от нуля вероятностью.

Квесты в Ириноре, особенно тайные, справедливо поделить на три типа: внезапные и страшные, случайные и забавные, сюжетные и смертельно опасные. Объединяет их запредельная степень измывательства над игроком, иногда морального, реже — физического, часто — и того, и другого. Еще ни разу не попадал в ситуацию, чтобы шел-шел, по ошибке забрел в пещеру, а там меч-кладенец на плюс триста урона просто так лежит. Несчастного поборника или обманут, или обсмеют, или попытаются убить, или все вместе взятое.

Халявы здесь нет в принципе, отчего порой складывается впечатление, что штат сценаристов по доброте душевной разбросал в труднодоступных локациях бонусы для храбрых и смелых. Но затем диверсию обнаружил начальник и велел переписать все плюшки так, чтобы дать игроку надежду на бесплатный ништяк, позволить этим ништяком попользоваться, а потом жестоко обломать и в довесок поставить на счетчик. Поэтому надеяться на спокойное и бескровное разрешение текущей проблемы совершенно бессмысленно, а значит, пора готовиться к худшему. Знать бы еще, какой природы это «худшее» и как с ним придется справляться — грубой силой, хитростью или чем-то между.

Не знаю, о какой башне говорил Карл — видимо, о подземной. Платформа в кои-то веки остановилась на такой глубине, что и подсчитывать не возьмусь, и перед нами блеснула двустворчатая дверь из того же мокрого камня, похожего на бурый базальт. Из всей охоты отделилась троица конвоиров и подтащила меня к преграде — взмах фонаря, и плиты расползлись, открыв длинный трапециевидный в сечении коридор, иссеченный характерной для этого склепа клинописью.

Вдоль стен тянулись ряды дверей поменьше, придавая убежищу сходства с тюрьмой строгого режима, но ни единого звука, отличного от стука костей и тяжелого дыхания, разобрать не удалось. То ли изоляция хорошая, то ли из живых здесь только мы с писарем. Да и пахло внизу не сыростью, не затхлостью, не разлагающейся плотью, а... ничем. От слова вообще.