Я — посланник

Теперь о книгах. Да, я много читал, но не брал книги в библиотеке, а покупал их — в основном у букинистов. В библиотеке я был последний раз довольно давно. Там еще стояли такие длинные ящики в каталоге. Даже во время учебы в школе, когда везде уже установили компьютеры, в библиотечном каталоге были ящики с карточками. Мне, кстати, нравилось выдвигать их, брать в руки карточки, читать под именем автора, какие книги он написал.

В общем, в библиотеке я ожидал увидеть пожилую тетеньку за стойкой, а вместо нее обнаружил молодого парня своего возраста — с длинными кудрявыми волосами. Нагловат, правда, но ничего.

— А где у вас карточки? — спрашиваю я.

— Какие именно? Кредитные? Дебетовые? Библиографические? — Парню явно нравится подначивать меня. — Что конкретно имеется в виду?

Понятно, что он пытается выставить меня неотесанным дураком — хотя, по большому счету, я совсем не нуждаюсь в его помощи.

— Ну как же, — объясняю, — карточки с именами авторов, названиями и всем прочим.

— Ах вот оно что! — начинает от души смеяться парень. — Давненько ты не был в библиотеке, дружище!

— Да уж, — соглашаюсь я.

Ну что ж, один — ноль в пользу молодого человека за стойкой: теперь я действительно чувствую себя неотесанным дураком. Типа, могу ходить с плакатом на шее: «Я, Эд Кеннеди, полный дебил». Нужно что-то с этим делать. И я сообщаю:

— Зато я читал Джойса, Диккенса и Конрада.

— Это кто еще такие?

Ага! Один — один! Я раздуваюсь от гордости:

— Как? Ты не читал? Как у тебя получилось? Еще в библиотеке работаешь…

С кривой улыбочкой парень кивает: уел, мол — и говорит:

— Туше!

Туше!

Экие мы изысканные, ни слова в простоте.

Тем не менее библиотекарь резко потеплел ко мне, и от него наконец появился хоть какой-то толк.

— Нет больше карточек — все в компьютере, — говорит он. — Вот, смотри.

Мы идем к компьютерам, и он показывает:

— Давай, назови фамилию автора.

На меня нападает странное замешательство. Хоть убей, не хочу я ему называть фамилии с пикового туза! Они мои! Мои! Пусть Шекспира забьет в компьютер.

Он набирает Шекспира в поисковой строке, и все названия пьес выпадают списком. Он кликает в квадратике напротив «Макбета» и говорит:

— Вот так это работает. Понятно?

Я разглядываю экран и киваю:

— Ага, спасибо.

— Если что, позовешь.

— Ага.

Он уходит, а я остаюсь наедине с клавиатурой, моими авторами и экраном монитора.

Для начала забиваю в строку поиска Грэма Грина. Надо придерживаться того же порядка, в каком имена написаны на карте. Похлопав по карманам, пытаюсь обнаружить хоть какой-то клочок бумаги, но тщетно. Мятая салфетка — все, что у меня есть. Зато на столе имеется ручка на веревочке, и то хорошо. Итак, я набираю имя и нажимаю «Enter», и названия всех книг Грэма Грина выпадают списком на экран.

Некоторые мне очень даже нравятся.

Судите сами:

«Человеческий фактор».

«Брайтонский леденец».

«Суть дела».

«Сила и слава».

«Наш человек в Гаване».[16]

Я их записываю, одно за другим, на салфетку. А к первому выписываю и библиотечный код.

Потом набираю «Моррис Уэст». Ух ты, тут тоже есть занятные:

«Виселица на песке».

«Башмаки рыбака».

«Дети солнца».

«Инспектор манежа».

«Божьи клоуны».

Ну что ж, теперь дело за Сильвией.

Надо сказать, что к ней я отношусь по-особому. В конце концов, именно ее вещь я читал. И именно о ней мне приснился сон. Если бы не она, разве сидел бы я здесь? Нет. Я бы до сих пор не знал, что мне делать и куда идти. И мне хочется, чтобы названия ее вещей были самыми лучшими. Наверное, я предвзят, но по мне так и есть:

«Зимний сейнер».

«Колосс».

«Ариэль».

«Шествуя по водам».

«Под стеклянным колпаком».

С исписанной салфеткой я иду к полкам — и беру все эти книги, по порядку. Любуюсь на них. Такие старинные, в твердой обложке — красной, синей или черной. Все-все книги я снимаю с полок и несу на стол. И сажусь над ними.

И вдруг понимаю.

Мне что же, всю эту чертову кучу бумаги нужно осилить за пару недель? Ладно, у Сильвии коротенькие стихотворения, но остальные-то двое понаписали здоровенных книжищ! Надеюсь, хороших, — а то я над ними как пить дать умру.

— Так, — говорит мне библиотекарь.

Я кладу на стойку огромную кипу книг.

— Нет, столько сразу не могу выдать. У нас ограничение по количеству! И вообще, у тебя билет есть?

— Какой билет? Проездной? На поезд? На самолет? О каком конкретно билете речь?

— Ладно-ладно, я все понял. Читательский. Читательский билет.

Нам обоим весело и совсем необидно. Парень лезет под стойку и выдает мне анкету:

— Заполни это, пожалуйста.

Став обладателем читательского билета, я пытаюсь его задобрить: мне ведь нужно утащить домой все эти книги, непременно.

— Спасибо. Я бы сам не разобрался.

Он с любопытством интересуется:

— Тебе точно нужны абсолютно все тома?

— Да. — Я выкладываю книги в аккуратную башню на стойке. — Да, абсолютно все.

Понятно, что так или иначе они окажутся у меня на руках. Я одного не понимаю — какие еще ограничения по количеству? Только нынешний нездоровый социум способен отказать индивидууму в утолении жажды знаний.

Тут я оглядываюсь на пустые ряды столов в читальном зале.