Я, Потрошитель

Ну кто, проходя мимо газетного киоска и увидев это, не поспешил достать шиллинг, чтобы погрузиться с головой в отвратительные подробности, представленные «нашим корреспондентом Джебом на месте преступления в Уайтчепеле и Генри Брайтом в редакции»?

НАДРУГАТЕЛЬСТВО НАД ТЕЛОМ

ВЫПОТРОШЕННЫЕ ВНУТРЕННОСТИ

ПОЛИЦИЯ ОБНАРУЖИЛА УЛИКУ

УОРРЕН ВОЗДЕРЖИВАЕТСЯ ОТ КОММЕНТАРИЕВ

И тут наступил час моего величайшего торжества. Все было настолько просто, что мне даже стыдно говорить об этом. Но это сделало меня легендой, принесло мне премию в размере десяти фунтов, привело к тому, что «Стар» пришлось шесть раз заказывать дополнительный тираж, и произвело впечатление даже на Гарри Дэма, хотя познакомился я с ним позже. Как-то раз я отправился в Уайтчепел искать женщину, которая знала Энни. Я нашел ее на рабочем месте: она медленно расхаживала по Уэнтворт, с изможденным и замученным видом, что однозначно свидетельствовало о том, что она измождена и замучена.

– Мадам, я Джеб из «Стар»; мы с вами встречались по случаю смерти Энни.

– А, это вы, – сказала женщина. – Репортер, газетчик… Вы хорошо написали про беднягу Энни; все прочитали и вспомнили бедную девчонку.

– Позвольте угостить вас джином? И мы сможем поговорить о вашей подруге.

– Ну да, джин я люблю, – согласилась она, и мы тотчас же организовали столик в «Десяти колоколах», известном «месте водопоя» в районе.

Какое-то время мы мило и грустно разговаривали обо всем и ни о чем, и, подобно всем несчастным, с кем я встречался, женщина, сбросив защитные доспехи, оказалась трогательной и доброй, а до плачевного состояния ее довела огненная вода, которая была у нее в стакане. И все же она не сообщила мне ничего полезного, и я уже подумывал, как бы поаккуратнее отделаться от нее, не покупая новой трехпенсовой порции блаженства, как вдруг она ни с того ни с сего, без каких-либо тонких наводящих вопросов с моей стороны, сказала:

– Я вот тут думаю: а что этот тип сделал с ее кольцами?

– С какими кольцами?

И тут я вспомнил замечание Багстера Филлипса насчет опухшего пальца и предположение о пропавших кольцах.

– У Энни были два латунных колечка. Ничего особенного, но они были ей дороги. Она говорила, это обручальные кольца. Этот тип вспорол ей живот и забрал у нее кольца. Он точно спятил.

Я молча кивнул.

Вот как получилось, что на следующий день первая полоса «Стар» состояла исключительно из:

КОЛЬЦА ЭННИ

ИЗВЕРГ УКРАЛ У ЖЕРТВЫ ЕЕ ЛЮБИМЫЕ ОБРУЧАЛЬНЫЕ КОЛЬЦА

ПОЛИЦИЯ НИКАК НЕ ОБЪЯСНЯЕТ ЭТУ СТРАННУЮ КРАЖУ

Эта новость подпитывала тему в течение нескольких дней, предлагая ту по-домашнему уютную жуткую подробность, которая обладала эмоциональной притягательностью для продавщиц магазинов, конторских служащих и помощников поверенных. Куда пропали кольца Энни? Если изверг входил в число моих читателей, он, имея в голове хоть какие-то мозги, должен был выбросить их в Темзу и больше ни о чем не думать. Но мне показалось, что я уловил в нем тень тщеславия; возможно, он просто самонадеянно сохранил кольца. Я подумал, что будет весьма любопытно, если именно кольца, как улика, отправят его на виселицу.

На протяжении следующих нескольких недель внимание привлекали многие другие вопросы, которые на поверку оказались не имеющими никакого отношения к делу, поэтому не стоит и упоминать о них. В частности, проблемой было установление времени, когда именно скончалась бедная женщина, поскольку несколько не слишком надежных свидетелей делали противоречивые заявления о том, что слышали, видели или, наоборот, не видели какие-то вещи в определенные моменты времени в то роковое утро. Полицейские верили им и отмахивались от квалифицированного заключения своего врача. Полная глупость!

Но в конце концов осталось одно предположение: евреи. Подозреваю, массовый приток евреев вызывал злобу и опасения, что они принесут в старый Альбион чуждые обычаи, подорвут рынок труда и оставят порядочных англичан без работы. Из семидесяти шести тысяч обитателей Уайтчепела от тридцати до сорока тысяч составляли евреи, и в то же время сорок процентов того же населения обитали за чертой бедности. Таким образом, по мнению многих, именно евреи являлись причиной безработицы. Поэтому их не любили уже к тому времени, как начались убийства.

Общее недовольство нарастало. И мы на Флит-стрит приложили к этому руку. Один из журналистов «Стар» – не знаменитый Джеб, а янки по имени Гарри Дэм, которого я знал только понаслышке, ибо, если вы помните, именно его отсутствие (он отправился на море со своей девочкой) стало отправной точкой моего участия в игре, – написал еще за неделю до смерти Энни, что подозреваемым является какой-то субъект по прозвищу Кожаный Фартук. Кстати, именно так многие называли мясников-евреев. Усугубило это заявление то, что во дворе дома номер 29 по Хэнбери был обнаружен кожаный фартук, отмокающий в бадье (да, я его пропустил, как и целая толпа «фараонов»). Правда, вскоре выяснилось, что он не имеет никакого отношения к делу. Тем не менее ропот по поводу Кожаного Фартука не утихал.