Я, Потрошитель

Глава 31 Дневник

3 ноября 1888 года

Я пишу это совершенно пьяный, ха-ха. Я почувствовал, что мне нужно полностью расслабиться. Давление нарастает. Я зажат со всех сторон. Цель так близка, однако сделать нужно еще так много… Я позволю себе одно маленькое отступление.

Одно место, ха-ха-ха. Я знал, что будет безопасно в «Наперстке» в Мэрилебоне, вдали от трясины отчаяния под названием Уайтчепел. Мне несвойственно давать себе волю, поскольку я давным-давно, давным-давным-давным-давно подчинил себя, это вошло в привычку, стало железной дисциплиной, и я крайне редко позволяю себе полностью расслабиться.

Но «Наперсток» в середине дня почти пуст, и я сел и выпил три бокала шампанского, затем четвертый.

– Что-нибудь отмечаем, да, сэр? – спросил меня какой-то тип.

– Вне всякого сомнения, дружище. Меня переполняет великодушие. Не хотите выпить?

– С превеликим удовольствием. Покорнейше благодарю, сэр.

Он взобрался на табурет, я кивнул бармену, и вскоре перед моим новым другом тоже стоял бокал с шипучкой.

– Никогда раньше не пробовал, – сказал он. – Щекочет нос.

– Потом будет щекотать еще больше, – сказал я.

– Чем вы занимаетесь, сэр?

– Я занимаюсь переделкой, – ответил я. – Работа хорошая. Переделывать нужно многое. Ну, а вы, сэр, вы чем занимаетесь?

– Я был такелажником. То есть, сэр, я работал на кранах, которые использовались при прокладке тоннелей подземки. И не только тоннелей, сэр, но и зданий, а также мостов – всего того, что требует перемещения и поднятия больших тяжестей. Я вырос на этой работе, меня обучил мой отец, а его – его собственный отец. Люди принимают это как нечто само собой разумеющееся, но на самом деле работа очень хитрая, и если сделать ее неправильно, не оберешься беды.

– Значит, когда я в блаженном неведении плыву из Сити в Мэрилебон или пересекаю реку, достаточно широкую и глубокую, чтобы утопить целый батальон, это вы, кто сделал такое возможным?

– Тут есть и крохотная толика моего труда, сэр. Работа была хорошая. Я вырастил троих сыновей, и теперь уже они занимаются честным трудом.

– Что ж, сэр, видит Бог, вы дали цивилизации на целый воз и маленькую тележку больше, чем я. Эй, официант, еще бутылку! Этот человек пьет за мой счет столько, сколько пожелает!

Бармен засуетился, торжественно откупоривая новую бутылку, и мистер Хойт, ибо так его звали, и я славно повеселились вместе. Он оказался весьма приличным человеком, смеялся над моими плоскими шутками и подколками, не сетовал на судьбу, хотя компания вышвырнула его вон в возрасте шестидесяти пяти лет, не заплатив на прощание ни фартинга. Мы оба пролили слезу по его покойной жене и согласились с тем, что выпивка облегчает боль.

– Ну, а вы, сэр? Если не хотите говорить, я все пойму. Но ноша становится легче, если ею с кем-нибудь поделиться – даже совсем чуть-чуть, даже с незнакомым человеком.

– Была у меня женщина, я ее потерял. Был у меня друг, я его потерял. Я ненавижу их за ту боль, которую они мне причинили, и тоскую по ним за ту любовь, которую они мне давали. Банальная история. Ничем не примечательная. Я стараюсь сдерживать слезы, потому что во всех остальных отношениях мне очень повезло.

– Но самое главное – это любовь, так? Когда все прошло и осталось позади, остается одна любовь – или боль утраты, она тоже остается.

– Да, остается, – согласился я, снова обращаясь к шипучке.

Глава 32 Воспоминания Джеба

Внезапно наступило шестое ноября, канун первой четверти луны, с которой начинались те дни, когда Джек с наибольшей вероятностью должен был снова проявить себя. Нам нужно было определиться, за кем следить, если он действительно выйдет из дома в одну из предстоящих ночей.

– Скажите, – спросил Дэйр, – которого из трех мальчиков мы выберем для своей игры, принимая в расчет, что или он мастерски скрыл свои намерения, или ни один из них не имеет к этому никакого отношения?

– Я бы сказал, что мы можем исключить майора Макниза. Он работает допоздна, под ногами у него путаются дети, дома ждет любящая, преданная жена, – по-моему, он наименее подходящий кандидат. Если оставить в стороне то, как работает его голова, этот человек слишком занят, чтобы всю ночь напролет творить деяния Джека.

– Я надеялся, что вы придете к такому заключению. Теперь перейдем к остальным: майор Пуллем и героический подполковник Вудрафф, кавалер креста Виктории, кого из них вы выбираете?