Я познаю мир. Философия

Такой человек как бы попадает на силовые линии культуры и движется по ним, они ведут его от открытия к открытию. Моцарт не выдумывал, не вымучивал, как Сальери, музыку, она сама как бы «прорастала» в нем, сама звучала во всем богатстве ее звуков, гармоний, мелодий. Пушкин купался в стихии языка, чувствуя тончайшие нюансы слов, рифм и размеров, прекрасный и могучий русский язык — целостная культура говорила через поэта.

Культурный человек никогда не является узким специалистом, не видящим и не понимающим ничего за рамками своей профессии. Культурная форма в любую эпоху одна, она только проявляется в каждой сфере по-разному. Чем больше я знаком с другими направлениями развития культуры, тем больше я смогу сделать в своем собственном деле. Помните, как Эйнштейн советовал математикам заниматься музыкой?

Русский поэт Осип Мандельштам писал, что появившиеся в XIX веке железные дороги изменили ритм и строй русской прозы. Казалось бы, какое отношение имеют железные дороги к литературе (правда, без них Анне Карениной пришлось бы найти другой способ уйти из жизни)? На самом же дело железные дороги изменили ритм жизни в целом, сблизили разные концы страны, сделали наглядным наступление новой технической ары, изменили психологию общества, и это не могло не отразиться на литературе, на мироощущении писателей.

А открытие мира элементарных частиц послужило еще более мощным толчком для создания новой культурной формы: она про-явилась и у художника В. Кандинского, первого, абстракциониста со взрывающейся на его картинах материей, и у писателя А. Ремизова в его ритмической прозе, и у поэта Андрея Белого с его фантастическим описанием (в двадцатых годах) взрыва атомной бомбы и т. д.

Интересно, что в развитой культуре даже не слишком даровитому художнику или ученому, поскольку он сумел к этой культуре прикоснуться, удается добиться серьезных результатов. В Китае в средние века была очень высокая поэтическая культура: стихи писали все — от императора до портного, и было большое количество крупных поэтов. Китайцы с детства росли в атмосфере поэзии.

КУЛЬТУРА И ПРИРОДА

 В начале этой главы мы говорили о том, что культура — это все, что не природа; все, что человек искусственно создал сам. Но в то же время культура всегда развертывается и существует только на основе природы. Бели назвать культуру мозгом, то природа — это тело культуры. Мы должны хранить и оберегать это тело, если хотим остаться живыми. В состав культуры входит и отношение человека к природе.

С давних времен существовало два подхода к окружающему миру — теоретический и мифологический. Последний ярче всего выражен в искусстве, однако вовсе не является его монополией. Мифопоэтическое восприятие мира было господствующим в архаической и античной культурах.

Можно видеть окружающий нас мир, землю как склад полезных ископаемых, как хранилище энергии, и это будет теоретически вполне разумным, но не культурным отношением. Культурный человек видит в природе не просто мертвую материю, не просто землю как источник урожаев, но еще и землю как мать. Это не наивная ошибка, а глубокое проникновение в суть природы. Если мы не можем оценить его, то не потому, что выросли и стали умными, а потому, что стали людьми односторонними, плоскими и в этом смысле малокультурными. «Однажды весенним утром, — рассказывал известный естествоиспытатель Г. Фехнер, — я вышел прогуляться. Поля зеленели, птицы пели, роса блестела... на всех вещах лежал свет как бы некоторого преображения. Это был только маленький кусочек Земли; это было только одно мгновение ее существования; и все же по мере того, как мой взор охватывал ее все больше и больше, мне представлялось не столь прекрасным, но столь верным и ясным, что она есть ангел, ангел столь прекрасный и свежий, и подобный цветку, и при этом столь неуклонно, столь согласно с собою движущийся в небесах, обращающий все свое живое лицо к Небу, и несущий меня вместе с собой в это Небо, — что я спросил самого себя, как могут людские мнения быть до такой степени отчуждаемы от жизни, что люди считают землю только сухой глыбой...»

В эпоху зарождения культуры только образ окружающей человека природы формировал его душу. Один и тот же ритм шел через его чувства и через шелест леса. Его образ жизни, его развитие, его одежда как бы прилагались к окружающим полям и лесам. В мыслях народа откладывались впечатления, производимые природой, климатом, рельефом. Еще Гете замечал, что человек, живущий среди могучих и мрачных дубов, имеет совсем другое мироощущение, чем человек, обитающий среди легкомысленных березок.

Во всех мифах и легендах видно, как изменялось отношение к природе с переходом от кочевого образа жизни к оседлому. Охотник и пастух существовали во враждебной природе, а для хлебопашца, связанного с землей, природа становится подругой, матерью. Между сеянием и рождением, сбором урожая и смертью, ребенком и зерном возникают глубоко ощущаемые соотношения.