Я познаю мир. Горы

Но Монблан в те дни как будто испытывал его терпение: на его склонах разразилась буря, да еще с дождем, снегом и градом. И хорошо, что укрылись в пещере, иначе несдобровать бы отчаянным путникам. Первая попытка не удалась.

Зато уж в августе следующего, 1787 года с 18 проводниками во главе с неугомонным Жаком Бальма группа направилась к заветной цели. Более всего был опасен ледник: он пересечен извилистыми глубокими, а иногда и широкими трещинами. В этом лабиринте надо было не просто карабкаться, но и прикидывать, как лучше спускаться на дно, обойти преграду или рубить во льду ступени. Вскоре пришло ощущение вялости, тошноты, в голове мутилось. Вторая ночевка. Еще несколько переходов, и вот он, желанный заснеженный клочок земли, ради которого принято столько мук. Минуты, которых Соссюр дожидался 27 лет.

Потом он напишет об охвативших его чувствах. А пока что, несмотря на тошноту и стеснение в груди, занялся размещением приборов. Для удобства работы сюда доставили даже небольшой столик. Среди научных наблюдений и подтверждение высоты Монблана – 4807 м. Сомневаться не приходилось – это главенствующая вершина не только в Альпах, но и на всем Европейском континенте.

Увлекшись наблюдениями, Соссюр не заметил, как пролетело время. Оказалось, что на вершине они пробыли более четырех часов. Пора и честь знать: грозная вершина и так проявила доброжелательность к своим гостям – обошлось без погодных и лавинных каверз. Надо было торопиться к подножию.

По возвращении радость женевского ученого разделяли не только родные и друзья. Вся Европа заговорила об успешном восхождении. Соссюр – ученая знаменитость. И на длительное время забылось имя первовосходителя – простого крестьянского парня.

Восхождения к славе совершаются по–разному. Для того чтобы покорить «Проклятую гору» (так именовался Монблан среди горцев очень длительное время – вплоть до половины XVIII столетия), нужны были и завидная смелость, и незаурядная настойчивость. Да это и понятно – коль не подпускала она к себе даже местных жителей, то не иначе как витали над ней злые духи. Многим потом Монблан даже силуэтом напоминал топор. А к иным возмутителям его спокойствия он поворачивался прямо–таки своим лезвием.

Горная фортуна оказалась дамой капризной. Она отдала свое предпочтение другому – доктору из Шамони Мишелю Паккару. В тот памятный 1787 год он, как известно, поднялся на Монблан с крестьянином Жаком Бальма. Разгорелся спор честолюбий. Нашлись патриоты, которые отдавали пальму первенства выходцу из народа – крестьянскому сыну, прирожденному горцу. Против доктора–интеллигента поднялась травля и клевета. Его сообщение, что на восхождение потребовались одни сутки, сочли за хвастливую легенду.

В эту кампанию зависти, ревности и просто скандальных слухов мог бы вмешаться авторитетный Соссюр. Но он счел более удобным подробно рассказать о своем покорении Монблана.

«Мне казалось, – писал он, – что это сон, когда я увидел под ногами величественные грозные вершины...» Соссюр наслаждался осуществленной мечтой. И, возможно, не без некоторой горечи – все–таки он не первый...

К спору о первенстве возвращались еще не раз на протяжении десятилетий. В 1832 году к нему подключился известный романист А. Дюма–отец, бравший интервью у самого альпиниста–крестьянина. Накал страстей не прояснил истины. И лишь потомки уже спокойнее по документам и свидетельствам воздали должное и Мишелю Паккарду. Да и Соссюру тоже. Славы, если она подлинная, хватает на всех.

Джомолунгма (Эверест) – «третий полюс»

Как возникла очередь к вершине?

Конечно, здесь не такая очередь, как у магазина или у билетной кассы. И хотя не видно хвостатого чудовища, пожирающего часы, дни и недели, и не надо ждать свой черед на ногах, все же пройдет не один год, пока можно будет на законных основаниях подступиться к знаменитости. Для этого по заведенному уже порядку надо заблаговременно по дипломатическим каналам подать правительству Непала заявку для восхождения на Эверест. Ждать придется не один год. Пропускная способность ограничена погодой. Ураганные ветры, свирепые метели, заносы длятся неделями, а зимой – и месяцами. Поэтому и делят здесь время на домуссонное – майское, весеннее и послемуссонное – осеннее.

От умения основать промежуточные лагеря, выбрать дни штурма во многом зависит последующий успех. Не привыкшие выстаивать в очередях американцы как–то решили проскочить на Джомолунгму «зайцами» (в 1962 г.). Хотя они имели разрешение на подъем на один из семитысячников, в том году на Джомолунгму шла индийская группа. За дерзость природа уготовила им необычные испытания.