Я – предатель?

– Но я же этого не говорил, что здесь написано. Я никакой вины за собой не чувствую, не давал обещания больше не пить спиртного, не грубил проводнице, не оскорблял полицейского. Что вы здесь понаписали? Это же наговор, поклеп, но, главное, я не обещал заплатить штраф за испорченное имущество в купе. Откуда вы все это взяли? Это же… У меня слов нет, когда я читаю вашу галиматью.

– Ну вот опять грубости, оскорбления. Вы же сами попросили закончить допрос, и я вам пошел навстречу. А то, что вы вычитали в протоколе, то стандартная форма, обычные выражения, которые мы пишем перед тем, как закрыть дело и прекратить допрос. Вы читали медицинское заключение, когда вас выписывали из больницы? Что там только не пишут: и живот мягкий, и дыхание ровное, и цвет кожи нормальный, и пульс в порядке и так далее. И последнее – у больного претензий и жалоб к больнице нет, и протокол, который я вам дал подписать, тоже состоит из обычных, дежурных фраз. Если вы не согласны с написанным, давайте продолжим допрос, но итог его останется прежним. Вы вынуждены будете признать свою вину в случившемся в купе. Есть правило: если человек попал в полицию, значит, он в чем-то виноват. Безвинных к нам не приводят. А вас даже привели насильно, против вашей воли, и предъявили вам обвинения. И вы хотите, чтобы я написал в протоколе, что вы белый и пушистый и попали к нам случайно? Мы здесь сидим не для того, чтобы вас обвинять, а чтобы разобраться в случившемся и найти виновных, и наказать штрафами или более серьезными мерами. И вы оказались участником этой некрасивой истории. Мне коллеги рассказали, что главной виновницей случившегося конфликта пенсионеры хотят сделать проводницу. Себя они считают жертвой. Вы видели ее лицо?

Сплошные синяки и царапины. Она их получила утром при умывании? Где доказательства, что с ней заодно были проводники из других вагонов?

А кто их видел? Вы опознаете того, кто вас сорвал с верхней полки? Вот то-то и оно. У вас одни догадки и предположения. На них построены ваши обвинения. Хотите сегодня попасть в санаторий – подписывайте протокол. Не подпишете – будете ночевать в полиции. Ну вот, сразу бы так. Не отнимали время ни у меня, ни у себя. До чего вы, пенсионеры, народ принципиальный. Привыкли, чтобы все было по-вашему. А мы хотим, чтобы все было по-нашему.

Генерал обвиняет нас

На двери кабинета прочитал – Головятенко. Первый раз видел эту фамилию. Очевидно, из новеньких, из перестроечных. В комнате все, с кем летел в самолете, встретились как старые знакомые. Человек в генеральском мундире появился в кабинете неожиданно, как будто вырос из воздуха. Уж не призрак ли? Нет, настоящий, живой. Молодой для генерала. Он оглядел нас и пошел к противоположной стене. Остановился за нашими спинами у большой карты мира. У каждого, очевидно, мелькнула мысля – сейчас назовет страны, где нам предстоит работать. Я быстро включил диктофон – такое надо записать. Я знал, что нарушаю инструкции, но такой момент нельзя было упустить. Но я ошибся. Начал он совсем с другого, и карта ему не понадобилась.

– Все в сборе? – то ли спросил, то ли сказал утвердительно, оглядев нас. – Ну и прекрасно. Во-первых, поздравляю с возвращением домой, с успешным возвращением. Главное – все живы-здоровы. Газеты написали о каком-то провале. Сразу скажу, что это никакой не провал. Вы все за это время успели сделать большую работу. Да, в стране произошли изменения, не стало Советского Союза, но Россия осталась, и все добытое вами пойдет ей на пользу. Более того, я вам открою тайну, о которой вы не знали и не могли знать. Ваше возвращение было заранее спланировано. Но сроки несколько раз корректировались, сдвигались. Мы просто поджидали удобный момент, мы давно хотели избавиться от целой группы агентов и «кротов», давно действующих у нас. Мы не хотели это делать в одностороннем порядке… Я вижу на ваших лицах недоумение и сейчас все объясню. Кстати, журналисты назвали вас шпионами, простим им их темноту. Вы – агенты. Это две большие разницы, как говорят в Одессе. И второй момент: многих удивляет цифра десять. Это много или мало?

Я думаю, все зависит от страны. Мы хорошо помнили, когда Англия в свое время выслала свыше ста наших сотрудников – мы ответили тем же. Так что принцип «баш на баш» был соблюден и в этот раз: десять на десять, не два на два, как в фильме «Мертвый сезон». Время вносит свои коррективы.

К лучшему или худшему – трудно сказать. Все зависит не от количества, а от качества. Например, в этот раз даже мы хотели высылать не всех агентов. Мы думали кое-кого оставить и продолжать наблюдать за ними, чтобы получить больше информации, но потом отказались от этой идеи. Все помнят знаменитых «кротов» – Павлова, Пеньковского, Баранова, Гордиевского и других. Я бы даже некоторых назвал не «кротами», а крокодилами.