Я, президент и чемпион мира

– Войдите, пожалуйста, почему стоите в дверях? – Первой пришла в себя тетя Лия и взяла на себя инициативу. – Что делать, Манана, дорогая, такова судьба родителей девушек. И моя Нина сбежала прямо со школы.

– Я никуда не убегала, – пробормотала я, видя растерянный взгляд Нукри.

– Большое спасибо, Лия. Можно, мы с Лалико поговорим отдельно, – наконец выдохнула Манана.

– Ну, конечно, заходите вот сюда, – пригласила Лия в свободную комнату, – а я сладкое принесу.

Грузинский менталитет, порядок, убеждения требуют защиты и уважения «института девственности». Несмотря на то, что моя мама была уроженкой Сочи, эта древнейшая грузинская традиция и для нее была, безусловно, значимой. Ее бирюзовые глаза наполнились слезами, светлые волосы показались поседевшими.

– Ма, я не хотела, меня похитили из школы, между нами ничего не было. Нукри – очень хороший, но я хочу домой. Сперва окончу школу, поеду в Москву, а потом посмотрим, – продолжала я бормотать. – Клянусь братом, он даже пальцем до меня не дотронулся.

– И больше не увидишь Нукри? – спросила почти пришедшая в себя Манана.

– Ну почему это не увижу? Буду иногда приходить сюда со школы. Будем вместе ходить в кино, театры, на дискотеки…

Сказанное мною явно заставило Манану задуматься.

– Это как?

– Что – как? Буду иногда приходить со школы, – повторила я. – Неужели не понятно, просто будем дружить.

– Знаешь, что я тебе скажу, милая моя! Значит, я должна следить за твоим хвостом, где и когда ты будешь, в школе или кино? А что делать с Джонджолой, который устроил засаду в подъезде? Может, нанять тебе охрану? Объясни-ка мне одну вещь. Нукри-то ты любишь?

– Да, а при чем тут это? Люблю, но замуж не собираюсь. Так трудно это понять?

Манана впервые закурила в тот день. Аналогичный разговор состоялся в соседней комнате у Нукри с его отцом.

– Что это ты натворил, парень? Разве так мы с тобой договаривались? Или ты думаешь, было так легко добиться твоего распределения в Сухуми. Вот направят тебя в Читу, тогда увидишь небо в алмазах! А я и пальцем не пошевельну, чтобы что-то изменить, – сердился Леонтьевич.

– Ладно, ну, папа, все наши, кто пошел в армию, накануне переженились. Мне что, дожидаться, пока Лали уведет кто-то другой?

– Потерпишь два года, ничего не случится! – продолжал Лери. – И вообще, скажи спасибо, что ее родня – порядочные люди, а то бы увидел заснеженный Магадан. Пятнадцать лет за похищение, вот что они могли потребовать! И потом, как ты посмел взять мою казённую машину и Алика? Тьфу, безголовый… А теперь пойди, извинись, и на этом закончим. Отслужишь, Лали окончит школу, потом кто вам мешает? – Лери уже собирался выйти из комнаты, когда Нукри, вскочив, как сумасшедший, направился к окну.

– Что, хочешь, чтобы я выпрыгнул отсюда? Ты же знаешь, что я способен! Лали отсюда не уйдет, и точка! А если уйдет, тогда увидите…

Бедный Лери понял, что шутки с самолюбием парня в таком возрасте равноценны игре с огнем. И какой у него был выход? Взяв за руку продолжателя рода, он прижал его к себе и сказал:

– Сынок, генацвале, я говорю для тебя. Учись, гуляй, кто мешает, но если ты так решил, что поделать, я и твоя мать рядом с тобой.

Переговоры входили в третью, решающую стадию.

* * *

В сложную минуту человеку свойственны и самобичевание, и жалость к самому себе. Разница, наверное, в процентном наличии эгоизма. Соответственно, меня больше характеризует второе, да и то крайне редко. Когда я очень устаю, то жалуюсь судьбе, что у меня нет ни богатых родителей, ни накопленного имущества. Да и вообще, в семье уже который год я и мужчина, и женщина в одном лице…

А ведь моя жизнь могла сложиться по-иному: своевременное окончание школы, затем учеба в Москве, потом, наверное, за рубежом, затем, уже где-то после тридцати лет, знакомство с каким-нибудь бизнесменом или дипломатом, замужество «по всем правилам» и беззаботная жизнь где-нибудь на Сейшельских островах. Только с одним, только одна свадьба, а затем деревянная, железная, серебряная, золотая, бриллиантовая и платиновая свадьбы, один семейный альбом и у детей одна на всех фамилия.

Боже, не подумай, что я недовольна, нет же, большое спасибо тебе за все, такова моя ежедневная молитва… Просто человек – ненасытное создание.

Козлом отпущения из-за неосуществимых желаний всегда была моя мама: «Всё было бы по-другому, если бы Манана в тот самый день, 4 сентября 1985 года, взяла меня за загривок и уволокла домой».

…Третий раунд поставил точку 48-часовому марафону – вердикт родителей звучал для меня как наказание: отныне я замужняя, семейная женщина и в перспективе мама, продолжательница рода Чаганава.

Аргумент моей мамы был совершенно беспомощный, но логичный: «Я не смогу целый день бегать за тобой, у меня растет маленький сын. Это хорошие люди, вот и оставайся. Лия обещала, что Нукри не дотронется до тебя, пока тебе не исполнится шестнадцать».

Лия кивала головой в знак согласия. Счастливый, достигший цели Нукри улыбался, а я толком и не понимала суть моей новой функции.

Между прочим, Лия честно выполнила данное маме обещание.