Я прятала Анну Франк. История женщины, которая пыталась спасти семью Франк от нацистов

Анна и другие беглецы не раз приглашали нас переночевать в убежище. В их просьбе было нечто очень трогательное. Поэтому однажды я принесла из дома нашу с Хенком ночную одежду, чтобы остаться.

Анна и госпожа Франк пришли в такой восторг, словно их решила посетить сама королева Вильгельмина. Анна была вне себя от радости.

– Мип и Хенк будут ночевать у нас, – сообщила она остальным.

Я сказала госпоже Франк:

– Мы не хотим причинять вам беспокойство.

Она улыбнулась и сжала рукой мое плечо. Уходя, я повторила то же господину Франку:

– Пожалуйста, не беспокойтесь из-за нас.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Нет, нет, конечно, не будем…

Днем я рассказала господину Коопхейсу о нашем плане. После работы пришел Хенк. Когда в половине шестого ушел последний работник, господин Коопхейс пожелал нам доброй ночи и запер за собой дверь конторы. Воцарилась полная тишина. Мы убедились, что весь свет погашен, а потом поднялись по лестнице, отодвинули книжный шкаф и вошли. Я закрыла за нами дверь.

Друзья встретили нас весело и радостно.

– Последний работник ушел, – сообщила я.

И сразу же раздались голоса, шаги, в туалете слили воду, захлопали дверцы шкафов. Верхние комнаты ожили.

Анна провела нас в комнату, которую она делила с Марго. По ее настоянию нас с Хенком разместили там, а девочки должны были ночевать у родителей. Анна усадила меня на свою аккуратно застеленную кровать и сказала, чтобы я оставила вещи здесь. Я с радостью согласилась. Свои вещи положила на ее постель, а вещи Хенка – на постель Марго.

Настало время новостей, и все мы собрались в кабинете господина Франка возле приемника Philips. Еле различимый звук «Радио Оранж» наполнил нас радостью:

– Говорит «Радио Оранж». Сегодня все было хорошо. Англичане…

Этот голос вселял в нас надежду. Он был нашей единственной связью со свободным внешним миром.

Когда настало время ужина, нас с Хенком усадили на почетное место, как и в годовщину нашей свадьбы. Мы устроились за столом вдевятером.

На сей раз готовкой занимались госпожа Франк и Марго. Еда была очень вкусной и сытной.

Шторы затемнения опустили и включили свет. Стало очень уютно. Мы долго сидели за кофе и десертом, болтая обо всем. Наши друзья были рады неожиданным гостям. Казалось, они не могут насытиться нашим обществом.

В тот вечер я поняла, что значит быть запертыми в этих тесных комнатках. Я почувствовала беспомощность и страх, которые терзали наших друзей днем и ночью. Да, война шла для всех, но мы с Хенком могли передвигаться, быть дома или выходить на улицу. А эти люди оказались в тюрьме, куда добровольно себя заточили.

Мы неохотно пошли спать, помня, что господин и госпожа ван Даан не могут лечь, пока мы не разойдемся. Мы с Хенком и Франки спустились к себе, снова пожелали друг другу спокойной ночи и заснули в окружении фотографий кинозвезд из коллекции Анны.

Жесткая кровать Анны оказалось очень уютной – там было столько одеял, что вряд ли она могла бы простудиться. Комната вообще была очень симпатичной. Устроившись, я обнаружила, что слышу все звуки из соседних комнат: кашель господина ван Даана, скрип пружин, звук снятых тапочек, слитой воды в туалете. Где-то над моей головой прыгнул Муши.

Часы на Вестеркерке били через каждые пятнадцать минут. Я не подозревала, что они бьют так громко – их бой эхом отдавался во всех комнатах. Церковь находилась совсем рядом – от убежища ее отделял только садик. В конторе звук церковных часов приглушали соседние здания. Днем я почти не замечала их.

Всю ночь я слушала бой часов на Вестеркерке и не могла сомкнуть глаз. Я слышала, как начался сильный дождь, завыл ветер. Тишина в доме угнетала меня. Меня буквально придавил страх людей, которые были заперты в четырех стенах. Я физически ощущала, как этот страх душит меня. Это было так ужасно, что сон не шел ко мне.

Впервые в жизни я узнала, каково это – быть евреем в убежище.

Глава 10

Рассвело. Я все еще не спала. Наши хозяева вставали рано – нужно было воспользоваться ванной, прежде чем в конторе начнут собираться работники. На улице лил проливной дождь.

Мы с Хенком быстро оделись и поднялись наверх завтракать. Все снова собрались за одним столом. Хенк ушел первым, чтобы успеть до прихода работников. По лицам наших друзей я видела, как им не хочется его отпускать.

Я сидела с ними, сколько могла. Мне налили еще кофе и вообще относились как к настоящей королеве. Анна расспрашивала о моих впечатлениях от ночевки в убежище.

– Ты спала? Тебе не мешал звон часов на Вестеркерке? Ты слышала гул бомбардировщиков, летевших в Германию? Тебе вообще удалось поспать?

Поспеть за вопросами Анны было нелегко, но я старалась изо всех сил. Мне не хотелось забыть все, что я пережила этой долгой ночью, наполненной страхом.

Анна пристально смотрела на меня. Мы не говорили об этом вслух, но обе понимали, что я ненадолго пересекла границу между обычным миром и миром беглецов. Теперь я знала, что такое долгая ночь в убежище.

– Ты придешь к нам ночевать снова? – спросила Анна.

Ее поддержали другие.

– Да, да, приходите!

– Мы обязательно придем еще, – заверила я их.