Я приду плюнуть на ваши могилы. У всех мертвых одинаковая кожа

Я думал обо всем этом еще некоторое время. Я начал нервничать. Затем выбросил из головы эти мысли и сказал себе, что все произойдет совсем не так, как я задумал; тут я вспомнил про Малыша. И вспомнил еще свой последний разговор с Лу. Я ведь кое-чему уже положил начало с этой девицей, и дело теперь стало проясняться. Тут стоило рискнуть. Машина, если получится. Если нет – не беда. Граница недалеко, а в Мексике нет смертной казни. Думаю, что все это время в моей голове уже неясно брезжил, постепенно обретая форму, другой план, и я только в этот момент осознал, как осуществить его на деле.

В эти дни я глушил довольно много виски. Моим мозгам приходилось много трудиться. Кроме патронов, я позаботился и о других мелочах: купил кирку, лопату и веревок. Я не знал еще, сработает ли мой последний план. Если да, то мне так и так понадобятся патроны. Если нет, не помешает остальное. И кирка, и лопата могли пригодиться еще для одной идеи, забрезжившей у меня в голове. На мой взгляд, ошибаются те парни, которые, задумывая дело, расписывают его до мелочей с начала и до конца. Мне кажется, всегда нужно оставлять место случаю; зато когда наступит подходящий момент, неплохо иметь под рукой все необходимое.

Возможно, я был и не прав, не приготовив ничего определенного, но когда я возвращался мысленно к этой истории с несчастным случаем в автомобиле, она нравилась мне все меньше и меньше. Я не принял в расчет важное обстоятельство – время; впереди у меня было довольно времени, и я старался пока не слишком зацикливаться на этой истории. Никто не знал места, куда мы едем, и думаю, что Лу никому о нем не скажет, если наш последний разговор произвел на нее желаемый эффект. Впрочем, об этом я узнаю сразу, как только приеду.

В последний момент, за час до отъезда, на меня нашло что-то вроде ужаса, и я стал сомневаться, что Лу вообще к нам приедет. Это был самый тяжелый час за все это время. Я сидел у себя за столом и пил. Не знаю, сколько стаканов, но мозг мой был так ясен, словно виски Рикардо вдруг превратилось в самую обычную воду; и тут я так же отчетливо увидел, что нужно делать, как я видел лицо Тома, когда бутыль с горючим взорвалась на кухне; я спустился в аптеку и заперся в телефонной кабине. Я набрал номер междугородней и спросил Приксвилл. Меня соединили сразу. Прислуга мне ответила, что Лу сейчас подойдет, и через пять секунд я услышал ее.

– Алло? – сказала она.

– Говорит Ли Андерсон. Как дела?

– Что вас интересует?

– Джин уже уехала, не так ли?

– Да.

– И ты знаешь куда?

– Да.

– Это она тебе сказала?

Я услышал, как она усмехнулась.

– Она спрятала свое сообщение в газету.

У этой девицы глаза были на месте. Она, должно быть, поняла все с самого начала.

– Я заеду за тобой, – сказал я.

– Разве ты не поедешь к ней?

– Да. Но вместе с тобой.

– Я не хочу.

– Ты отлично знаешь, что поедешь.

Она ничего не ответила, и я продолжал:

– Будет много проще, если я отвезу тебя.

– Зачем же тогда ехать к ней?

– Нужно будет ей сказать…

– Сказать ей что?

Я засмеялся в свою очередь.

– Я расскажу тебе об этом по дороге. Собирай чемодан и едем.

– Где мне тебя ждать?

– Я выезжаю. Буду у вас через два часа.

– На своей машине?

– Да. Жди меня в своей комнате. Я просигналю три раза.

– Я подумаю.

– Пока.

Я повесил трубку, не дожидаясь ответа, и достал платок, чтобы вытереть лоб. Я вышел из кабины, заплатил и снова поднялся к себе. Мои пожитки были уже в машине, а деньги при мне. Я уже написал письмо в контору, где объяснял им, что должен срочно навестить больного брата – пусть Том простит мне это. Я еще твердо не знал, что мне делать со своей работой в книжной лавке; она мне не так уж сильно надоела. Мне ничего не хотелось обрывать окончательно. До сих пор я жил без особых хлопот и затруднений и никогда не испытывал неуверенности, но эта история начинала меня нервировать; так или иначе, но я сходил с наезженной колеи, и дальше дорога обещала быть куда менее гладкой. Я даже предпочел бы поскорее оказаться на месте, чтобы покончить с этим делом и выбросить его из головы. Вообще не переношу, когда на мне висит неоконченная работа – вот как сейчас.

Я внимательно посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что ничего не забыл, и взял шляпу. Затем вышел, закрыл дверь на ключ и сунул его в карман. Машина ждала меня у соседнего дома. Я включил зажигание и медленно тронулся. Сразу за городом я дал полный газ и пустил машину на предельной скорости.

XVIII

На дороге была адская темень, но движение, к счастью, было не слишком оживленное. Только тяжелые грузовики время от времени попадались навстречу. Почти никто не ехал на юг. Я выжимал из машины все, что мог. Мотор гудел, как у трактора, и термометр показывал сто девяносто пять, но я тем не менее все прибавлял газу, и моя колымага как-то это выдерживала.

Мне хотелось успокоить расходившиеся нервы. После часа всего этого грохота стало полегче, я немного сбросил скорость и снова услышал поскрипывание кузова.