Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений

Поддон был слишком большим, чтобы я мог вынести его через дверь. Поэтому мне пришлось вычерпывать жидкость половником, словно суп. Очень, надо сказать, неаппетитный суп – темно-желтый, со множеством белых комков жира. Половник за половником сначала в ведро, а затем в унитаз. Несмотря на респиратор, при каждом зачерпывании я чувствовал сильный запах.

По всем стенам комнаты шли ряды желтых труб – хозяйка квартиры установила их для своих хорьков, которые использовали трубы как тоннели. Эти хорьковые лабиринты опутывали всю квартиру. Я постоянно был настороже, следя за отверстиями труб, и все время прислушивался, не зашуршит ли что-нибудь в этих тоннелях. Но никаких звуков не было слышно. Хорьки словно канули в Лету. Лишь под конец моего визита я раскрыл печальную тайну исчезновения двух хорьков. Они оказались мертвы и лежали в морозильной камере. Скорее всего, они умерли несколько недель назад, но вместо того, чтобы похоронить их, хозяйка просто положила их в морозилку. Они лежали, свернувшись в калачик и прижавшись друг к другу – как будто спали.

– Боже мой, какой ужас, бедные хорьки! – воскликнул какой-то мужчина в тот момент, когда я дошел до этого места в своем рассказе. Несмотря на то что историю я рассказывал Лизе, вокруг меня уже собралась небольшая толпа. Кто-то согласился с говорившим:

– Да-да, несчастные животные!

– А ты часто находишь животных? – спросила Лиза, мой основной слушатель.

Я отпил из бокала с пивом.

– Нет, – сказал я, – хорьки были исключением. Обычно мне попадаются только мухи и их личинки.

Лиза поежилась. На самом деле мне было что рассказать на тему погибших домашних животных, поскольку расхожее представление о том, что после смерти одиноких людей их начинают поедать их кошки, правдиво. Проведя какое-то время наедине с трупом, кошки довольно скоро начинают обгладывать губы своего мертвого хозяина или хозяйки. Впрочем, как и собаки. Отчасти это форма смещенной активности, ведь смерть хозяина для животных является стрессовой ситуацией. Кроме того, если они надолго остаются без иного источника пропитания, у них просто не остается другого выбора, кроме как начать питаться трупом. Если дверь в уборную открыта, они поначалу пьют воду, стараясь утолить голод, но через какое-то время он становится слишком сильным, и тогда они обгладывают мертвое тело. Начиная с мягких тканей – лица, рук, гениталий…

После этого в ранах сразу же начинают гнездиться мухи. Если собака крупная, она даже может отгрызть голову у трупа и гонять ее по квартире. К счастью, сам я с таким не сталкивался, только слышал от других.

Животные могут питаться трупом в течение нескольких дней, но потом все съедобные части тела заканчиваются, и они сами погибают от голода. Пролежав на полу достаточно долго, они оставляют небольшие черные следы на полу, повторяющие очертания их тел. Мне уже доводилось убирать следы умерших домашних животных, чаще всего – собак.

Лиза сделала глоток из своего бокала.

– Разве работа не выматывает тебя эмоционально?

Я пожал плечами.

– Пока нет. Честно говоря, у меня не слишком много времени, чтобы задумываться об этом…

Я решил не рассказывать ей о питомцах, обгладывающих плоть своих хозяев. В конце концов, мне хотелось увидеться с ней еще.

На следующий день, несмотря на похмелье после вечеринки, я заглянул к маме.

Последние полгода она мужественно боролась с раком, но и он, судя по всему, не давал ей спуска. Едва ей удавалось победить один метастаз, как в новом месте тут же появлялся другой. В последнее время мы виделись очень часто, поскольку я постоянно возил ее по врачам, но чтобы, как в прежние времена, посидеть вместе и попить кофе – такого не было уже целую вечность.

– Что-то ты совсем отощал, мой мальчик! – воскликнула она, увидев меня. – У тебя, случаем, не рак?

Она поставила передо мной бокал с моим приторным кофейно-молочным бульоном. Я сделал глоток, и лицо мое перекосилось. Мне было совсем не вкусно.

Мамуля уселась рядом со мной.

– Как там Эльфрида?

Я пожал плечами.

– Как всегда, рассказывает свой любимый анекдот.

Мамуля в шутку передразнила Графиню:

– Спотыкается один француз о чемодан русского и говорит: «О, пардон!» А русский и отвечает…

– Мам, умоляю, – перебил ее я, – я и так дома все время это слышу!

Мамуля коротко рассмеялась, но вдруг посерьезнела.

– Тебе не обязательно все делать одному. Эльфрида может переехать в дом престарелых.

– Я не один, – ответил я, – соцработники приходят каждый день, они за ней ухаживают. Для этого, вообще-то, эта служба и существует. Мне только ночью иногда приходится укладывать ее обратно в постель.

Мама кивнула.

– Ну хорошо.

На мгновение мы оба замолчали.

– А как дела со спецуборкой? – через какое-то время спросила она.

Я рассказал ей историю с хорьками и немного об умирающих домашних животных. Мама ничего не ответила.

– Обычно такие истории людей шокируют, – сказал я, – они начинают жалеть несчастных животных.

Она бросила на меня непонимающий взгляд.

– Животных? А людей?

Я вопросительно поднял брови.