Я принесла тебе Бога

– Вот и я о том же! Твой мужик может уничтожить реальность одной лишь мысленной командой. Раз, и все. Прости. Не уничтожить, а прекратить. Тоже грубовато, да? В этом был абсолютно уверен Предтеча, в этом уверены все! Знаешь, что с ним должны сделать? Ничего! Мессию нельзя трогать ни морально, ни тактильно. Он сейчас настолько сильный, опять же, если верить Предтече, что подошел к черте, за которой нет больше реальности. За которой только Бог! Достаточно дунуть на него, чтоб он ее перешагнул. Верховная, которая в тебя первой стреляла, его родная мать. Да, да, твоя свекровка, – уточнила она, глядя на ошеломленные глаза Адель. – В ней проснулась мамка, и она будет стараться вернуть себе сыночка. И это может быть последним шагом за черту. Он либо примет ее как мать, а вместе с ней и иллюзорную реальность как единственную настоящую. Либо перешагнет через все это. Это понимаешь?

– Я всегда хотела познакомиться с его матерью, – ответила девушка. – А она стреляла в меня.

– Понятно, – улыбнулась Тамура. – Вижу, что не понимаешь. Ладно, не важно. Главное, что сюда никак не вписывается твой, в смысле, ваш ребенок.

– Мессия часто сомневался, что именно он принесет нам рай. Не верил в себя словно. Не всегда, временами. Скрывал это от других. Даже от Предтечи. А они как братья были. А когда я забеременела, вернее, почувствовала это, Мессия увидел в этом глубокий смысл. Он говорил, что вера в него самого тщетна. И что если Господь подарил нам еще ребенка, то Бог сомневается в Мессии. Вот и принес нам новое чудо.

– Как вы хотели его назвать?

– Никак. Мы не знали, кто родится. И Предтеча перед уходом попросил не давать никакие имена нерожденному. «Пусть, пока никак не зовут»,– говорил. Видимо, надеялся, что не понадобится имя. Не верил он в него. Верил только в Мессию. Прав был, не понадобилось.

– Ладно. Я поняла. Не плачь. Еще есть хлеб?

– Сухой только совсем. Принести?

– Неси. И показывай, где Предтеча-инженер жил.

Адель достала еще три булки кукурузного хлеба и сложила их в тряпичный мешок. Надела на себя толстые брюки, пальто и сапоги.

– А ты такой раздетой пойдешь? – спросила она Тамуру, которая доставала из кухонного стола ножи и рассовывала их по карманам. – Может, тебе дать что-нибудь накинуть на себя?

– Ни-и-и-и-и. Не переживай. У меня костюм с гидроскопичной терморегуляцией. Денег стоит как чугунный мост. И две батарейки полные. На пару войнушек хватит. Он меня греет и экзоскелет питает. Не устаю, в общем. Давай, веди к инженеру, – Тамура отворила дверь и высунула голову на улицу. Посмотрела по сторонам и сказала: – Тут светает, оказывается. Дай какую-нибудь тряпку, сверху накину. Боюсь, что за своих не сойду.

Глава 36

Из дома вышли две закутанные женские фигуры и побрели вдоль домов по припорошенной свежим снегом улице. Через несколько минут они вошли в одноэтажный желтый дом на перекрестке.

– Ни одной иконы, – сказала Тамура, снимая с себя длинноватый для ее роста плащ и оглядывая пустые стены комнаты. – Даже над кроватью нет.

– Предтеча не любил образа. Говорил, что нужны они только тем, кто Бога через веру обрести не может. А вера предтечи сильная и пронизана нитями мудрости, бесконечного великодушия и отречения. Так Мессе говорил.

– Мессе? Почему ты зовешь мужа Мессе?

– Это его имя. Так его назвал отец.

– Значит, ничего общего с Мессией?

– Я не знаю. Теперь не знаю. Раньше я знала, для чего живу, для чего верю. А теперь словно пустая. Что мне делать?

– А как звали его мать? – перебила ее Тамура.

– Мари, вроде. Её здесь стараются не вспоминать, хоть и Богоматерью считают. Во тьме жила, в безверии. В идола деревянного верила. Она бросила Мессе, едва родив. И его воспитал отец. Потом родилась Крис. Но уже от другой женщины. Мари ведь больше никто не видел.

– Сестра Мессе?

– По отцу только. Но Мессе с отцом настолько ее любили, что полгода молчали, когда она пропала.

– И она пропала? Бермудский треугольник какой-то. А когда пропала?

– Четыре года назад. Они старались не горевать и не тосковать. Просто молчали. Их все жалели, особенно мужа. Он ведь спаситель. Люди вылечивали безнадежные некрозы, просто коснувшись его. Верили в него наравне с Богом. Считали его Богом. А тут такое. Искали ее две недели; не нашли, – Адель отвела стеснительно взгляд в сторону. – Она на меня была похожа. Вернее, я на нее. Мне иногда кажется, что именно из-за моей схожести с сестрой Мессе выбрал меня. Ведь зачем живому Богу женщина? И уж тем более ребенок не нужен.

– Все сложится, Адель! – Тамура обняла девушку. – Нельзя найти кусочек пазла, пока не видишь картину целиком. А где мастерская? Где Предтеча санки собрал?

– Там, – ответила Адель, указывая пальцем на дверь в конце коридора. – В гараже. Он там и машину собрал.

Черная ведьма толкнула незапертую дверь и присвистнула.