Я пришёл

Ну и болото. Здесь даже не хищники, а падальщики. Жадные, упёртые, уверенные в себе. С такими надо по-другому. Уговоры судя по их рожам делу не помогут, попробую напугать. Я всё-таки Саннин, с огромным авторитетом и колоссальным с недавних пор опытом. К тому же… Немного Ки для большей убедительности. Взгляд серьёзный, голос твёрдый и уверенный. Движения плавные и расслабленные. Пусть видят кто здесь главный. Однако я уверен, сейчас меня попытаются раздавить. Ладно попробуйте, у меня своя тактика. А раз лучшая защита это нападение, начинаем представление. Играем по крупному.

— А ты знаешь, Хирузен, и у меня к тебе есть очень серьёзный разговор, — посмотрев на злобных старейшин как на дерьмо, обращаюсь к наставнику. — Но, это подождёт. Сперва хочу узнать, что у тебя.

— Такой пренебрежительный тон в разговоре с Хокаге? — кривится Кохару. — Это ставит под сомнение…

— Перебивать разговор Саннина и Каге, ставит под сомнение твою адекватность, Старейшина Кохару, — не скрывая отвращения улыбаюсь старухе, от чего она зеленеет, шипит как змея, но всё же замолкает и кивает Хирузену.

— Джирайя, — зятянувшись начинает Хирузен. — Цунаде мне всё рассказала. Про тебя и Наруто.

— И что? Ты против?

— Конечно мы против! — с трудом поднимаясь восклицает Митокадо. — Оружие деревни…

— Сын Четвёртого Хокаге, Жёлтой Молнии Конохи, героя Третьей Мировой Войны, теперь просто оружие деревни? А вы ничего не путаете? Хирузен, потрудись объяснить, что здесь происходит.

— Разве он должен отчитываться перед тобой? — снова возникает Кохару.

— А разве Утатане Кохару здесь Хокаге? Или Митокадо Хамура? Нет. Тогда как вы можете возникать не по делу? Вы Старейшины, можете только советовать Лидеру деревни. Или Сарутоби настолько сдулся и потерял хватку, что сам уже не может говорить? Что замолчали? Вы так не думаете? Тогда умолкните и дайте слово Третьему.

От моих слов, Старейшины белеют и злобно похрустывая суставами делают вид что сейчас перед ними не я, а куча навоза. Хирузен же, что удивительно, едва заметно улыбается. Анбу напряжены и готовы к бою. Цунаде, лыбится ещё ехиднее.

И тут я не понимаю. То есть понимаю, но не всё. Старейшины явно не ожидали такого. Хирузен понял что я на его стороне и воспрял. Но что в башке у Сенджу?

— Итак, взаимные приветствия закончены, — более бодро говорит Хирузен. — Джирайя, Цунаде, рад вас видеть. Теперь к делу. Наруто…

— Ему нужно воспитание, обучение и надлежащий уход. А также…

— Оружие не нуждается во всём этом — перебивает меня Митокадо. — Его дело — защита деревни.

— Хорошо, — шагаю к ним и не обращая внимание на приблизившихся ко мне Анбу упираюсь руками в стол, чем даю понять Старейшинам то, что настроен крайне серьёзно. — Давайте оставим всё как есть. Пусть ребёнок остаётся один. Пусть местные продолжают шпынять его и гонять. Но скажите мне, Старейшины, что с ним будет потом?

— Потом? — стараясь скрыть страх спрашивает Кохару.

— Да, потом, когда он вырастет. Вырастет и от такого ублюдского отношения озлобится на родную деревню. А он озлобится. Уже сейчас он задаётся вопросом почему всё так. Что будет когда он узнает правду? Ну что замолчали, Старейшины? Скажите мне, что сделает одинокий, всеми презираемый ребёнок, когда узнает о том, что вы намеренно скрывали от него правду? Примет всё как есть и простит вас или пойдёт разбираться, а потом мстить ненавидящей его деревне?

— Один, против целой деревни, — неуверенно усмехается Кохару и в надежде на поддержку поворачивается к Хирузену.

— Ты прав, Джирайя, — неожиданно для всех кивает Сарутоби. — Наруто необходимо воспитать и обучить.

— Это не выход! — верещит Митокадо. — Если уж на то пошло, то джинчурики нужна нормальная семья, а не этот…

— Кто? — спрашиваю, подхожу к нему и наклоняясь продолжаю. — Ну, договаривай, Старейшина. Кем ты меня считаешь?

— Не смей давить на меня, — сглотнув и уже не скрывая страх говорит Митокадо. — Я…

— Воняешь страхом. Хирузен! — выкрикиваю от чего Старейшины вздрагивают, а Анбу хватаются за оружие. — Хирузен, мне очень интересно почему ты позволяешь помыкать собой двум издыхающим маразматикам? Совсем дела плохи? Так ты скажи, я помогу.

— Джирайя, ты забываешься, — ударив по столу кричит Кохару.

— Ударь ещё раз, — поворачиваюсь к ней и рычу. — Что ты там сказала? У меня с недавних пор слуховая инверсия. Чем громче говорят, тем хуже я слышу. Повтори!

— Думаю не стоит, — сглотнув бормочет Утатане.

— Почему же?

— Я забыла.

— Так я напомню. Ну!

— Анбу! — не выдерживает Митокадо.

— Стоять! — рявкает Хирузен, от чего четвёрка бойцов мгновенно замирает и отходит назад. — Вы что, Анбу, забылись? Или вы решили подчиняться кому попало? Все четверо идёте восполнять миссии D-ранга. На месяц! Ушли с глаз моих.

— Хирузен! Ты что делаешь? — пытается возразить Кохару, но под взглядом Сарутоби замолкает и отворачивается.

Ох как! Ожил. Глаза блестят, хитро прищурены. На лице снисходительная улыбка. Плечи расправились. Хоть стар, но не сломлен.

— Узнаю своего учителя, — киваю и отхожу от стола.