Я пришел взорвать мир

…Древние каравеллы, нефы и джонки лежали там же, где их и оставили когда-то Гор, Мах, Зиг, Даша и странный Безмолвный Ипс. Десятки, если не сотни подернутых дымкой времени корпусов были разбросаны по матовой поверхности уровня повсюду, на сколько хватало глаз.

Все они, как один, были повреждены одним и тем же способом – гигантским трехгранным клином, насквозь пробившим корпуса.

– Друзья, перед нами – серьезный фронт для работы, – деловито произнес Мах. – Но, насколько мне известно, в нашей маленькой Армии немало выходцев из Грязных… Ой, прошу прощения…

– Все нормально, – пробасил какой-то детина могучего телосложения, в котором доминировал раздутый, как аэростат, живот. – Называй меня хоть Темным, хоть Грязным – все равно я отличный механик… И сразу же скажу тебе: дело, конечно, поправимо. И не такие дыры в кораблях штопали. Только вот где взять механизмы? Где – усилители рабочей силы? Кто будет ворочать металл и где взять это самый металл?

– Я думаю… – начал было Мах, но его прервал невысокий морщинистый человек в мешковатой одежде.

– Да тут все ясно, дорогой мой человечек, – махнул он рукой. – На металл придется пустить часть самих этих кораблей, так как более идентичного материала мы все равно не найдем – такого десять тысяч лет уже не делают. А механизмами поработаем сами. Я вот видел, что после Санитаров осталась боевая броня…

– Точно! – воскликнул толстяк. – Там же мощнейшие усилители движений! Не чета нашим монтажным робам…

– Только, боюсь, тебе в такую броню нипочем не влезть, – заметил морщинистый. – Или придется для брюха люк выпиливать…

Темные дружно расхохотались своему особому рабочему юмору.

Мах не успел даже произнести заготовленную заранее агитационную речь, а Темные уже деловито решали производственные задачи.

Вот и думай здесь – правильно или неправильно деление на Линии? Попробуй, заставь земляного работягу пахать вот так, из чисто спортивного интереса!

– Эй, Кача, я где-то видел большую транспортную платформу!

– Это уровнем выше. Пошли Куру, он все равно по Серверам мастер, а когда еще до этого дойдет.

– …Посмотрите, как я вам в костюме Санитара?

– Брутально, Коха, брутально! Расслабься, а то еще выстрелишь от возбуждения.

– Осторожнее – не нажми там чего-нибудь, не то взорвемся к чертовой бабушке…

– А если попробовать резать броню испарителем на слабом контуре?

– И думать забудь! Испаритель ему подвай! Вот, нормальный ионный резак – пользуйся…

– Ох, и дырища, скажу я вам! Сразу вспоминаю, как на Земле к стоматологу ходил…

– Тико, заткнись! Ни слова о земных стоматологах! Не то я вернусь и разделаюсь с вами со всеми!

– Ну, что, предлагаю разбиться на смены… Господа Безмолвные, прошу сюда, это вас тоже касается…

– А чего это ты раскомандовался, Орди?

– Я – из ветви Прорабов и в этой шкуре уже четыреста пятьдесят лет. Есть другие кандидатуры?

– Нет, нет… Мы видим, человек ты серьезный, давай, командуй…

…Неожиданно Мах почувствовал себя лишним на этом празднике созидания и ремонта. Казалось, Темные истосковались по привычной работе – той, что была заложена в них генетически. Наверное, работая вот так, выкладываясь от души, они обретали потерянную почву под ногами – так же как и Гор – в своем Театре, на собственной Сцене.

– Что же мне тогда делать? – пробормотал Мах сам себе. – Бандитов здесь ловить? Или…

…Через несколько минут Мах уже стоял перед строем натасканных им же карателей, экипированных по полной программе.

– Запомните, бойцы! – зычно возглашал он. – Наша сила – не в оружии. Ведь что такое наше оружие? Воздух! Но не в ядовитом воздухе наша сила – мы дышим им и все еще живы. А сила наша – в страхе! В страхе тех, кто обрек нас навсегда дышать этим воздухом. И мы должны нести впереди себя страх – лютый ужас, такой, чтобы никому из встреченных нами на пути никогда и ни при каких обстоятельствах не пришло в голову лезть на планету под названием Земля! Пусть многим из нас она принесла боль и страдание. Но она – это все, что у нас теперь есть. Мы – ее единственный оплот, и наш дом – это надежный и крепкий Бастион. И крепок он не толстыми стенами и не кратерами на поверхности. Крепок он нашим боевым духом и желанием сражаться за себя, свой дом, свою свободу… Уф… Не слишком пафосно, друзья?..

– Любимый! Любимый, проснись!

– Да, Нейла… Сейчас… Погоди… Нейла?!

Гор вскочил на скомканной постели, судорожно смахивая со лба капельки холодного пота.

Ему и впрямь показалось вдруг, что говорит с ним не бездушная машина, создающая ласковую иллюзию, а настоящая, живая Нейла…

– Что случилось? – хрипло спросил Гор.

– К Бастиону приближается чужой бот. Опознается, как принадлежащий Конгломерату. Что делать с ним, как ты считаешь?

Эта манера живого общения постоянно сбивала Гора с толку. Так и начинаешь верить в одушевленность машин…

– Прими его на посадочную грань. И сопроводи меня туда поскорее. Чтобы я успел его встретить.

– Как скажешь, дорогой…