Я пришла сюда учиться!

Майлгис удрученно кивает, и дает своим людям указание покинуть дом.

— Кажется, ложная тревога.

— Ты осел или притворяешься?

— Чего?!

— Кому понадобится звонить с левого номера, и давать описание Черного Эда у моего дома?! Да только тому, кто в курсе всей ситуации! Кажется, Эдди что-то задумал… Скажи своим осмотреть участок перед домом, и выдели пару охранников, что будут вести наблюдение…

— Это не тебе…

— Майлгис, пораскинь мозгами, и ты поймешь, что я дело говорю. Эдди не из тех, кто тянет резину, и, кажется, он решил перейти к действиям. Нам нужно быть настороже, а охрана лицу, которому прислали записку с угрозами…

— Ладно-ладно, — недовольно произносит Майлгис, — я понял.

Киваю, и поворачиваюсь к сидящим на полу Пинки и Кире.

— Можете расходиться по комнатам, — устало говорю им, — телефоны держать рядом, в случае чего бежать ко мне в спальню. Понятно?

Кивают, поднимаются на ноги, а Пинки неожиданно гладит Элли по плечу. Они улыбаются друг другу, и, кажется, между этими двумя произошло что-то, о чем я не знаю.

Но выяснять сейчас нет ни времени, ни сил.

— Ребята все проверили. Чисто. — Сообщает Майлгис, и я благодарно киваю.

— Оставишь людей?

— Двоих максимум. Прости, больше не могу, человеческие ресурсы ограничены.

— Этого достаточно.

Когда полиция покидает наш дом, в гостиной остаемся только мы с Элли. Девушка все еще держит мою руку, даже когда я иду к входной двери, чтобы защелкнуть замок.

— Ты в порядке? — поворачиваюсь к жене, и тихонько глажу ее по бледной шее.

— Да. Конечно. Только спать хочется ужасно.

— Нормальная реакция на стресс. А поесть не желаешь?

Она отрицательно мотает головой, и я веду ее в спальню. Отмечаю про себя, что стресс не заедает, как и я. Тоже кусок в горло не лезет, когда нервничаю…

— Ты молодец, — говорю, останавливаясь у ее комнаты, — очень смелый, маленький Динозаврик. Вырастешь трицератопсом.

Она немного улыбается, и мне приходится сдержать себя, чтобы не коснуться этих полных губ. Не сейчас. Девушке нужно отдохнуть…

— Как думаешь, что Эдди…

— Т-с-с. Обсудим это завтра, идет? Я сам еще до конца не понимаю всего. Лучше ложись спать, и в случае чего указания те же — ты знаешь, где моя спальня.

Для нее это звучит совсем не так, как для моих родственниц, и я не удерживаюсь от шутки.

— Можешь даже приходить без повода. Я буду рад.

Лишь после сказанного осознаю, что ни хрена не шутил, и вижу это по глазам Элли. Вздыхаю, и подталкиваю ее к комнате.

— Спокойной ночи, миссис Эрон.

— Спокойной ночи… Кристофер.

Она называла меня так раньше? Наедине — точно нет, ни разу. И оттого ощутимее перемены между нами…

В хорошем, несмотря на произошедшее, настроении делаю пару шагов в сторону своей комнаты, и слышу дикий визг из спальни Элли.

Глава 20

Элли

Вид собственной постели приводит меня в такой ужас, что из горла помимо воли вырывается крик.

Я даже понять не успеваю, когда в мою комнату врывается Кристофер, и одним движением отодвигает меня за спину. В следующую секунду сюда влетают Кира с Пинки, и последняя крепко прижимает трясущуюся меня к груди.

— Что произошло?! Здесь кто-то…

Пинки обрывает вопрос, кинув один взгляд на мою постель, и крепче притиснув меня к себе.

Дохлая рыжая кошка, которую Кристофер внимательно разглядывает со всех сторон лежит прямо посреди моей раскуроченной постели, в которой еще недавно меня целовал Крис. К горлу подступает тошнота, а к глазам — слезы, и я действительно рада спрятаться у свекрови на груди.

— Сукин сын, — выплевывает мой муж после осмотра, выпрямляясь в полный рост, и доставая телефон.

— Это сделал он? Черный Эд? — трясущимся голосом спрашивает Кира, и Крис немедленно подходит к девочке.

— Малыш, давай-ка к себе. Здесь тебе не на что смотреть.

— Но… Мне страшно…

— Бабушка и Элли посидят с тобой, пока ты не уснешь. Хорошо?

Последний вопрос — уже нам с Пинки, и мы почти синхронно киваем. На губах Криса мелькает тень улыбки, и он отходит к окну, начиная кому-то звонить.

Покидая комнату, я слышу его ругань с Майлгисом, но не успеваю толком ничего понять. Зато впервые попадаю в комнату падчерицы — по размерам как у меня, но с гораздо большим количеством личных вещей.

— Ложись, Киреныш, — командует Пинки, и та послушно забирается в кровать, — а мы по бокам.

Сама женщина ловко забирается к стенке, а мне ничего не остается, как лечь с краю. Хорошо, что размеры постели позволяют, и нам втроем вполне комфортно.

Хотя, о каком комфорте речь, когда меня все еще трясет от увиденного…

— Это ведь он, да? — тихонько повторяет свой вопрос Кира.

— Твой отец разберется, малыш, — ласково отвечает Пинки, гладя ребенка по голове. — Он знает, что делать.

— Как тогда, с мамой?..

Я вздрагиваю, и ловлю виноватый взгляд Пинки. Кажется, бабушка рассказывала девочке больше, чем следует, пока та жила только с ней.

— Малыш, ты ведь знаешь, что это…

— Трагическая случайность, — перебивает ее Кира, и вдруг резко разворачивается ко мне, — но все равно. Мне не нужна другая мама, ясно?! Мне все равно, что случилось с моей, но я не хочу новую, не хочу…